Сказал, что он поёт так звонко,
Что не поймёт лесная сень.
Про всё, про это написала
Одна сердитая сова.
И ничего не переврала.
По-моему, она права.
Ну что нам происки врагов,
Когда перед сомкнутым строем
Идёт, всегда на бой готов,
Мусса Хаким, поэт героев.
Отваги полон дерзкий взгляд,
Нигде преграды смелым нет!
Он захватил, как на парад,
Ермолку, трость и пистолет.
Тот пистолет немного мал
И никогда он не стрелял,
Но нам, друзья, признать пора:
Враги ведь наши — мошкара!
Кто-то в чувяках мягких
Тихо в мой дом зашёл.
Кто это ходит украдкой
В доме моём пустом?
А потом он чувяки на валенки
Старые зачем-то сменил.
Может зайчонок то маленький,
Может быть муза без крыл?
А на утро осталися валенки
И даже чувяки в сенях,
И кто-то ушёл по проталинке
В мягких больших сапогах.
Пусть мы небольшие поэты,
Зато мы большие друзья.
Товарищи, выпьем за это —
Друзьями не быть нам нельзя!
Если сдохнешь под забором, Ну так что ж?
Не гляди на нас с укором —
Не проймёшь!
В жизни место занимает всяк своё,
Только сильный выживает —
Вот и всё.
Если хочешь ты пробиться —
Стань как волк,
А по-честному трудиться
Какой толк?
20.10.1945. Ленинград
В гушь лесную скрыться бы мне. Только
Где осенних листьев прелый запах
Доползти на перебитых лапах
Злым, израненным, голодным волком.
Можжевельника сухие пряди
Скрыли б зверя там всего надёжней.
В прошлогодний высохший валёжник
Боль, тоску предсмертную запрятать.
Ухом бы ловить лесные шумы
И в бреду, в дыму видений странных
Взвизгивать, зализывая раны,
Ничего не помнить, ни о чём не думать,
И не знать, что рыщет стая гончих,
Что моей горячей кровью выжжен
Красный след в лесу — и ближе, ближе
Тот, кто ранил и идёт прикончить.
Август 1945 года
Плотно закрыла я двери,
Но никак не забыться сном —
Вспоминается сказка,
Сказка о звере лесном.
Будто сказка эта затронула
Молчавшую долго струну,
Будто что-то до боли знакомое
Нарушило вдруг тишину.
Что-то грубое, резкое, злое,
Только что, и сама не пойму.
Здравствуй, здравствуй знакомая улица,
Видишь, в гости к тебе я пришла.
Вот и вечер над городом хмурится,
И спускается синяя мгла.
Ты такою же, прежней осталась.
Вот и дом тот высокий стоит...
Знаешь, мне вдруг сейчас показалось
Будто сердце чего-то болит.
Впрочем, это со мною случается,
Ну сама понимаешь — война..
Только как это так получается,
Что сегодня пришла я одна.
И никак не могу я поверить,
И понять не могу я ничуть,
Что вот эти тяжёлые двери
Я не смею теперь распахнуть.
И по лестнице странно знакомой,
По ступеням поспешно взбежав,
Не смогу оказаться я дома,
И никто там не будет мне рад.
Видишь, окна знакомые дразнятся,
Как понять, что чужие они,
А помотришь, так нет будто разницы,
Будто он зажигал те огни.
Сумрак больше и больше сгущается,
Мне пора возвращаться теперь.
Как друзья мы с тобой попрощаемся,
Я вернусь к тебе скоро, поверь.
Может этому ты удивляешься,
Может шепчешь мне: "Не приходи".
Мы зачем-то всегда возвращаемся
В те места, где так больно грустить.
26.11.1945
Кружево белое, нежное,
Кружево всюду — смотри!..
Вуалью задёрнуты снежною
Тускло горят фонари.
Искры мелькают алмазные,
Искры повсюду летят...
Мыслей обрывки неясные
Странно куда-то манят.
Будто волшебною силою
Мир изменился вокруг.
Зачем же тоскоб унылою
Сердце так сжалося вдруг.
26.11.1945
Я хочу быть сегодня ребёнком —
Капризным, избалованным.
Хочу дерзко смеяться и звонко
Смехом, тоской надорванным.