-- Не только ландыши, - подтвердила Лариса. - Интересно, сейчас можно?..
-- Сейчас все можно, - сказала Рита мрачно.
-- Автомат Калашникова я, между прочим, разбирала быстрее всех, - вставила Лариса. - Какой был норматив? Шестнадцать секунд?
-- Двенадцать.
-- Шестнадцать.
-- Это разборка?.. А сборка сколько?..
Вдохнув свежеющий воздух, Кирилл кисло подумал, что это надолго. На соседней улице монотонно, как сирена, заголосили: "Мар-киз!.. Мар-киз!.. Мар-киз!.." Кирилл поднялся со ступенек, шатающей неторопливой походкой взобрался на второй этаж и с балкона пригляделся к темноте соседнего участка. Свет, падающий из окна, четырехугольником ложился на сиреневые кусты, а кругом сгущались уже непрозрачные сумерки. Голос, заклинающий Маркиза, стих. Хрястнуло, пролетев мимо многих листьев, яблоко. Снова надрывались кузнечики, где-то бряцали на гитаре. Вдруг вспыхнуло дополнительное светлое пятно, приоткрылась дверь, и на фоне горящего четырехугольника Кирилл узнал тоненькую фигурку Яны. Она спустилась в сад, подошла к забору и, взявшись за штакетины, замерла, высматривая соседей. Кирилл засвистел.
-- Эй!.. - позвала Яна. - Ты где?
-- Сейчас, - ответил Кирилл шепотом. - Подожди...
Он заглянул вниз, перешагнул через балконное ограждение, угрожающе заскрипевшее, повис на руках и, нащупав под ногами гулкую бочку, спустился на землю.
-- Привет, - сказал он, подходя к Яне.
-- Привет, - ответила она негромко.
Они помолчали, и Яна сказала:
-- Давай, перелезай ко мне.
Кирилл перепрыгнул через заборчик, и Яна, взяв его за руку, повела по дорожке мимо дома.
-- Только тихо, - предупредила она.
Они выскользнули из калитки и пошли по безлюдной улице, отмахиваясь от комаров. Весело оглядываясь, Кирилл чувствовал себя вырвавшимся на долгожданную свободу, и неприглядная обыденность разбитой дорожки и покосившихся заборов казалась ему вдохновенной и романтичной.
-- Они тебя Васей зовут, - проговорила Яна.
-- Я не Вася, - ответил Кирилл и назвал свое имя.
-- Охота тебе с ними возиться, - сказала Яна.
-- Есть необходимость... - проговорил Кирилл.
-- И много платят? - сказала Яна насмешливо.
-- У меня другая причина, - скрипнув зубами, сказал Кирилл. Он решил не распространяться насчет обещанных ему денег, тем более, что пока он не держал их в руках, не стоило предсказывать получение. Мало ли кто чего обещал... и коммунизм к восьмидесятому году обещали в свое время.
-- Понравились? - спросила Яна.
-- Не в этом дело, - сказал Кирилл. - Мне на дно залечь надо.
-- Ааа... - Яна звонко рассмеялась. - Я-то думала, ты от них без ума... Они тетки опытные, изобретательные...
-- Ты откуда знаешь? - спросил Кирилл.
Яна хихикнула.
-- Догадываюсь.
-- Я от другого без ума, - сказал Кирилл. - Как сегодня увидел, в себя не могу прийти.
Он сжал ее руку.
-- Тебя так легко поразить? - сказала Яна. - Давно голой попы не видел?
-- Такой - вообще не видел, - сказал Кирилл.
-- У меня и другие места есть, - проговорила Яна скучно и вздохнула. - А меня все достали, достали, достали... То кашку вари поросенку малолетнему... то корми... то смотри за ним... чтоб он камешек в ухо не засунул... травки ядовитой не нажрался... он такой приставучий... и памперсы вонючие... Как будто я всем должна по гроб жизни...
-- Я думал, это твой, - сказал Кирилл.
-- Боже сохрани! - фыркнула Яна. - Это сестрин. Ты видел мою талию? Мой живот?.. Я что, похожа на рожавшую? Нет... у меня, знаешь ли, талия тоненькая... ни складочки... животик мягкий, впалый... нерастянутый... ничего особо крупного во мне не было - она засмеялась. - Больше мелочь всякая...
-- Не видел, - сказал Кирилл, притягивая ее к себе. - Может, сейчас покажешь?
Яна вырвалась и отстранилась.
-- Сейчас не видно ничего, - сказала она.
-- Может, руками смогу? - предложил Кирилл, догоняя ее.
Яна обернулась к нему.
-- Не здесь, - сказала она. - Пошли в поле.
Они медленно, хрустя гравием под ногами, приближались к границе участков, обозначенной в темноте светящимся окошком сторожки.
- Надеюсь, никого из убийц и насильников сейчас нету, - проговорила Яна, мелодично хихикая.
- Убийц и насильников? - переспросил Кирилл недоверчиво. - Много их тут водится?
- По-разному, - ответила Яна. - Колония недалеко. Каждый год кто-нибудь бегает... Никак они ворота не заткнут...
- Я буду твоим защитником, - проговорил Кирилл вкрадчиво, демонстративно реагируя на провокацию и радуясь тому, что нашлась тема для разговора.
Он снова нашел Янину руку. По грубому толстому рукаву он понял, что она одета в телогрейку.
-- Тебе не жарко так? - спросил он.
-- Не-а, - ответила Яна. - У меня под ней нет ничего...
Кирилл не выдержал и рывком остановил ее.
-- Давай проверим, - сказал он, разводя полы незастегнутой телогрейки. Под грубой тканью оказалась теплая нежная кожа. Яна вздрогнула.
-- Еще... - пробормотала она. - Нет... не здесь...
-- Я ничего не делаю, - ответил приятно пораженный Кирилл, а она, запахнув телогрейку, взяла его за руку и уверенно повела мимо сторожки в жидкий перелесок, сквозь ветки которого светилось послезакатное поле.
-- Давно скучаешь? - спросил Кирилл, осмелев и понимая, что стесняться нечего - никакие слова не остановят девушку, которая твердо знает, чего хочет.
-- Больше месяца, - ответила Яна зло. - Даже Мишка сейчас, зять, и то не заезжает.
-- А ты с ним как?.. - спросил Кирилл, затрудняясь в формулировке вопроса.
-- Вообще-то нет, - ответила Яна. - Но когда больше никого... К тому же он, как Машка родила, затосковал. Хочу, говорит, дырочку узенькую... А там, говорит, где мужик пролез, хоть новорожденный, там, говорит, тоннель метрополитена... И Машка одно место не бреет...
-- А ты бреешь? - спросил Кирилл, теряя терпение.
-- Ага, - сказала Яна протокольным голосом. Они подходили уже к краю леса. Кирилл дернул ее за руку и прижал к себе.
-- Тоннель метрополитена?.. - спросил он срывающимся голосом. - А у тебя?..
-- Посмотри, - ответила Яна так же скучно.
Кирилл рывком раскрыл телогрейку. Яна снова вздрогнула и довольно засмеялась.
-- Там вон стог... - прошептала она. - Пойдем...
Обхватив его за шею, она повалилась на прелую солому.
-- На дно, говоришь, - прошептала она, мучительно извиваясь в его руках. - Посмотрим, как ты до дна достаешь... Посмотрим...
-- В общем, зачет, - проговорила Яна задумчиво. - Я давно заметила, что старые кошелки знают толк в жизни. Все лакомые куски себе гребут...
Она с треском застегнула молнию на джинсах. Кириллу захотелось ее ударить, но она нагнулась к нему и ласково поцеловала в щеку.
-- Жаль, - проговорила она. - Как жаль... При других обстоятельствах...
-- Что при других обстоятельствах? - выдавил Кирилл.
-- Не знаю, - сказала Яна равнодушно. - Женился б ты, к примеру, на сестре. Вместо Мишки. Я бы, может, в тебя влюбилась...
Она распустила короткую растрепавшуюся косичку и принялась заплетать заново.
-- Задницу накололо, - пожаловалась она.
-- Бред... - пробормотал Кирилл. В его памяти всплыл тревожащий вопрос, который весь день не давал ему покоя. - А что, старые кошелки часто развлекаются?
-- Я за ними не слежу, - ответила Яна. - У меня своих дел хватает.
Какая-то заведомая уклончивость почудилась Кириллу в ее словах.
-- И что потом? - спросил он.
-- Что потом? - повторила Яна, и Кирилл мог поклясться, что голос ее слегка вздрогнул. - Пошли. Меня хватятся. И тебя тоже...
Она поднялась и зябко закуталась в телогрейку. Они молча двинулись обратно. Кириллу хотелось задать ей много вопросов, гораздо более важных, чем дурацкие приколы, но язык будто замерз и не поворачивался. Молчание было таким всеобъемлющим, что страшно было нарушать... казалось, весь мир молчит Глухое безмолвие разливалось по поселку - никто не кричал и не пел... спали совы... лишь кузнечики пульсировали повсеместно, слева, справа, сзади, спереди... как кровь в воспаленных сосудах.
-- Комары, - проговорила Яна, когда они подошли к ее калитке. - Достали комары... Кругом неудобства.