Перепачканный глиной грузовик, натужно гудя, остановился напротив калитки и некая личность в надвинутой кепке, высунувшись из окна, крикнула:
-- Хозяйка, песок нужен?
-- Нет! - ответила Рита громко и хмуро добавила для себя. - Проваливайте...
На забор, вспугнутая ревом и вонючим дизельным выхлопом, опустилась яркая сорока, помахивая хвостиком, как молоточком. Взвыла и замолкла бензокосилка. С утра пораньше неймется кому-то, - подумал Кирилл вяло.
-- А кто такой Вася? - спросил он.
-- Да так, - Рита махнула рукой и снова приложилась к бутылке. Кирилл про себя подивился ее способности хлестать коньяк на голодный желудок. - Козел один. Из второго подъезда. У него папаша был замдиректора института... хваткий такой мужик... а сыночка на духовное повело. Сильно умственный был. Йогой занимался... по тайге шастал, инопланетян вроде искал, кедровые орехи жрал со скорлупой... С приветом большим, в общем. Сядет на скамейку, умное лицо сделает... я, говорит, энергией из космоса питаюсь. Сейчас бы в дурдом замели, а тогда модно было... Лариска на его морду сильно важную посмотрела и втрескалась... А он ни в какую. То ли не по тем делам, то ли боялся, что окольцуют... Чего она только не делала. Письма ему писала, рыдала, вешалась... на четвертый этаж к нему, козлу, лазила. Сняли с третьего, птицу мою... Сейчас промышленных альпинистов - и вся проблема... Она ж замуж-то и не мечтала о счастье эдаком... снизошел бы на минуточку с ледяных вершин, и достаточно... Да... - она взялась за бутылку. - В общем, не повелся Вася на грязные домогательства. Выдержал высоконравственную позицию. А в девяносто втором в Австралию свалил. Там энергией питается... Женился, говорят. Говорят, в письме написал, что первое, чему сына шестимесячного выучил - в позу лотоса садиться... Так ему и надо, я считаю... А Лариску клинит время от времени... - она задумчиво вздохнула и нахмурилась. - Ты знаешь - она ж инвалид. Вторая группа у нее... По инвалидности дома сидит. Статейки придурочные переводит, на эти копейки живет...
Кирилл искоса, переходя от потирающей лапки мухи на серо-голубой рукав, разглядывал Риту. Ее колени в плотных золотистых колготках лакировано блестели, верхняя пуговица жакета была расстегнута, и оставалось гадать о причине - рассеянность?... попытка привлечь внимание?.. стесняющий размер?.. Коньяк, заполняющий бутылку на треть, янтарно преломлял рассеянные лучи. Задержавшись на зрелище теплого свечения, Кирилл мысленно запретил себе пить. В змеином гнезде не расслабляются... Рита, ликвидируя какой-то внутренний дискомфорт, повела плечом. Какие резкие движения... Почти мужские духи, напоминающие о кожаных полках галантерейных магазинов... И темперамент, должно быть, бешеный...
- Она говорила, - подтвердил он. - Что у нее кости хрупкие.
Рита фыркнула, коньячно-карими хмельными глазами издевательски уперлась в Кирилла, и громко, закинув голову, расхохоталась.
-- Ой, не могу, - сказала она. - Принцесса на горошине... Кости у нее как у тиранозавра... или как его, скотину гладкую. Видел чучело, воняет на весь палеонтологический музей? Толщиной со шпалу кости... Ее ломом не прошибешь. Ты что, сразу не понял? По голове она инвалид, - она с размашистым плеском сделала еще глоток. - Головушкой скорбная... В психдиспансер как на работу ползает. Таблеток с собой целый пакет носит... Только, по-моему, ни хрена они ей не помогают, эти таблетки... Хуже только становится...
Кирилл чуть не подавился очередным яблоком, подумав, что час от часу не легче - одна, другая... как насчет третьей?..
-- С чего так? - спросил он, стараясь не подавать виду, что наличие сумасшедших в окружении для него не новость. - От Васи?
-- Нет... - проговорила Рита, уставясь на дальний сосновый ствол, ярко-рыжей полосой светящийся в проемах игольчатой зелени, и впадая в прострацию. - Так бы, знаешь, все с приветом ходили... Кто без Вась по молодости... Нет... Нищета... безысходность... На этом крыша и съехала. Ее-то к светлому будущему готовили - как и нас всех - а тут раз, девяносто первый год, и мордой об асфальт... Муж никчемный, ни копейки в дом... Дети больные... лечить не на что... Муж у нее, правда, детей в итоге забрал, от нее им все равно никакого толку...
Пока Кирилл, задумчиво заходя с разных сторон, усваивал услышанное, в глубине раскрытых дверных проемов запиликал полуприглушенный телефонный звонок. Риту передернуло, она, подскочив и поскользнувшись туфлей на ступеньке крыльца, сорвалась и метнулась в дом. Сосредоточившись на полупрозрачном тюле, Кирилл увидел ее, согнутую над мерно стрекочущим факсом. Она судорожно оторвала кусок свисающего полотна, пробежала глазами и принялась быстро-быстро рвать бумагу на мелкие кусочки.
- Жопа, жопа, жопа! - восклицала она яростно и терзала бумагу, словно живое существо, чем-то ей сильно досадившее.
Наблюдая за хваткой ее судорожных пальцев, Кирилл понял, что Лариса говорила правду. Но, пожалуй, что и Рита не врала... Похоже, здесь не скрывают мутных страниц биографии... Он еще раз достал Ларисину записку и перечитал.
Светлый Василий! Помни наши слова - мы умрем, а слова и дела будут жить вечно.
С Ларисой было ясно. Интересно, что передают Рите... Кирилл проследил, куда полетели бумажные обрывки. После подобрать и попытаться восстановить содержание... В змеином гнезде требуется полнота картины...
Рита швырнула разодранные клочки в ведро, истерическим взмахом отряхнула руки и сразу успокоилась.
-- Вася, эй! - позвала она бодро, как ни в чем не бывало. - Ты говорил, что яичницу умеешь делать. Иди. Флаг тебе в руки.
Достав сигарету, она жадно закурила и, став у притолоки, выдохнула дым на улицу..
Кирилл, вздохнув, поднялся.
-- Появится Алинка, - проинструктировала Рита строго. - Гони ее с кухни взашей. Чтобы духу ее тут не было ясно?
-- Что ж так? - спросил Кирилл.
Рита иронически хмыкнула.
-- У нее аллергия, - сказала она глумливым голосом. - На приготовление пищи.
-- Ну-ну, - проговорил Кирилл тихонько, так, чтобы Рита не слышала.
Наверху запела Лариса. В досках перекрытий дребезжал и прерывался ее громкий голос, фальшиво выводящий романсы.
-- Мой косте-о-ор в тумане све-е-тит... - она заливалась бодро и бравурно, словно исполняла свадебный марш. Так голосил бы иностранец, не понимающий слов.
Кирилл раздраженно треснул ножом по яйцу с синеватым штампом, и на сковородку вывалились два желтка. Здесь даже яйца ненормальные... Чернобыльские мутанты... Когда он повернулся, обнаружил, что неизвестно откуда, бесшумно взявшаяся Алина, обтянутая белым буклированным джемпером, сидит за столом и длинными фортепианными пальцами крутит вилку, разглядывая элемент прибора с интересом, словно видит впервые. Забыв про Ритино наставление, Кирилл залюбовался ее свежим, открытым и внушающим спокойствие лицом. Казалось, ей не больше тридцати. Явно флегматичный темперамент... Но при подобной внешности темперамент не имеет абсолютно никакого значения... При подобной внешности даже полный паралич несущественен...
-- Когда я была маленькой, - протяжно проговорила она, не здороваясь. - Я мечтала найти город Нерж в атласе... Картография была строго засекречена... Я думала, что город Нерж скрывают в оборонных целях...
Кирилл не знал, что отвечать. Немедленно ворвалась Рита, зловеще вращая глазами.
-- Солнышко, - обратилась она к Алине. - Нарви смородинки... Той, что под сливами...
-- Зачеем... - пропела Алина.
-- Мы сварим компот.
Алина, взяв детскую эмалированную кружку с ушастым зайчиком, исчезла. Рита погрозила Кириллу кулаком, придирчиво сунула нос в сковородку, где подпрыгивал от жара край запеченного яичного белка, проверила общую правильность протекания процесса, и тоже ушла.
За стол сели вчетвером, как почтенное семейство. Кирилл, разрывая вчерашнюю булочку, время от времени косил на ведро с мусором, убеждаясь, что порванные листы бумаги не исчезли. Его скоро ждало сильное разочарование. Он был готов вести легкую беседу, по мере сил развлекать компанию, но убедился, что в общении с ним никто не нуждается. Даже Лариса, хотя периодически поднимала на него от тарелки восхищенные глаза, и преданно улыбалась испачканными губами, внятно разговаривать была не в состоянии. Когда Алина, испуганно скривив рот, чуть было всерьез не расплакалась от безобидной шутки, а Рита изобразила маску смерти в его адрес, Кирилл тоскливо смирился, замолчал и покорно слушал нетрезвый Ритин рассказ о греко-пляжно-меховом отпуске и невменяемые Ларисины комментарии.