Мушкетеры крутили головами, не зная толком, что должны делать, пока в зал не ворвался мастер Бове собственной персоной, с клинком длиннее своего роста. Прижав шляпу к сердцу, он поклонился королю и стал ждать его приказаний, которые никак не следовали. Тибо колебался. Он не мог оставить дворец без стражи, но также не мог не отправить подмогу в Леса. И пошел на компромисс.
– Отправляйтесь немедля с половиной ваших людей.
– Мушкетеров, сир.
Тибо нетерпеливо повел рукой.
– Вы, сир, разумеется, откроете шествие? – осведомился Бове, надеясь на эффектный парад по такому случаю.
– Выступайте без меня, я нагоню вас вскоре, – ответил Тибо, показывая на свое праздничное облачение, – мне сперва нужно переодеться.
На лбу у него проступил пот. Сидеть дольше, не покрыв себя позором, он не мог. У Гийома, похоже, был план, но какой? Тибо отчаянно пытался догадаться.
Капитан тем временем рылся в своем огромном беспорядочном кармане. И вытащил из-под астролябии и сломанных часов когда-то накарябанный Тибо рисунок пирамидки из камней, обозначавшей вход во Френельскую пещеру. Он сложил его вчетверо и знаком подозвал Бенуа, который под звон колоколов решил подать крепкие напитки. Слуга проворно подошел вместе с совсем юным мальчиком, державшим поднос с ликерами и напоминавшим его личного лакея.
– Капитан Лебель? Желаете коньяк?
Он гордился тем, что помнил предпочтения каждого.
– Да, коньяк, спасибо, – сказал Гийом, протягивая ему рисунок, над которым некогда так потешался. – Королю. Срочно.
Бенуа протянул руку, невольно выставив напоказ ярко-красное запястье, пожираемое экземой. И так ловко спрятал бумажку в рукав, что нужно было обладать зрением Сумерки, чтобы заметить, как она исчезла. Слуга его ранга должен быть немного фокусником. С тем же изяществом он повернулся на каблуках и направился к королю.
– Ваше королевское величество? Желаете арманьяк?
– Да, арманьяк.
Бенуа поставил бокал перед ним на стол, задержав руку ровно настолько, чтобы Тибо заметил спрятанный в ладони листок.
– С почтением от капитана, ваше королевское величество.
Тибо развернул листок и узнал собственный рисунок. Послание было понятно: Гийом хотел, чтобы он отправлялся туда, в тайное и безопасное укрытие за Заячьим водопадом. Залу уже покинула треть мужчин и половина стражи. Пора было и ему выходить, причем не мешкая.
– Что-нибудь еще, ваше королевское величество? – осведомился Бенуа, нагнувшись у него над плечом.
– Нет. Спасибо.
– Госпожа? Черносмородиновой наливки?
Тибо тронул ладонью лоб, он больше ничего не слышал. Тысячу раз он клялся себе, что не будет бежать от Жакара. Что открыто встретит его лицом к лицу. Что на все чрезвычайные случаи в королевстве будет отвечать с холодной головой. Но все эти соображения отменяло одно: то, на что, вероятно, и сделал ставку Жакар, а именно – Лисандр. Слишком много угрожающих знаков сошлось на нем. Тибо уже потерял свою девочку, и никто не отнимет у него его мальчика. Привязанность к Лисандру шла откуда-то из самых недр души, и как всё, что идет из ее недр, она была неодолима. Нет, Тибо не оставит Лисандра ни на секунду. Взять его в Леса – немыслимо, а в этой зале они с каждой минутой становятся все уязвимее. Гийом прав. Френельская пещера – единственный возможный выход. Он спрячет там Лисандра с Эмой, оставит их в безопасности. А затем уже примет меры.
Тибо залпом выпил арманьяк.
Подняв глаза на стол молодоженов, он с первого взгляда понял, в какой тревоге пребывает Гийом. Тибо никогда не видел его таким: судя по выражению лица, капитан тоже осушил залпом бокал, но охотнее весь нырнул бы в бутылку. Однако хуже всего было то, что Гийом, глядя на Тибо, бил ребром ладони по другой, как подгонял замешкавшихся матросов адмирал Дорек: очистить палубу.
Пора.
Желудок Тибо горел от спиртного. Он схватил графин с водой и отпил из него, вставая.
54
Едва король поднялся со стула, как Манфред направился вдоль стены ему навстречу.