Но было поздно. Она гналась, за ней гнались. Останавливаться нельзя. Эма, напротив, прибавила скорость.
Сири скакала, как зверек, и не сбавляя хода неслась к оврагу. Прежде чем Эма успела схватить ее, она исчезла. А незнакомец сзади уже дышал в затылок. Замедлиться Эма не решалась, но сожалела о каждом шаге, приближавшем ее к обрыву. Что там впереди? Ответ не заставил себя ждать. Перед ней показалась верхушка сосны, а на ней – медведь.
Медведь тоже увидел Эму. Он пригнул дерево к краю оврага и, цепляясь за него когтями, точно по мосту, перебрался на землю. И тотчас ринулся на Эму, раскрыв пасть. Эма остолбенела, слыша топот сзади и видя перед собой приближающегося медведя. Зачем она только бросила кинжал на кровать? Придется защищаться голыми руками.
Преследователь добежал до нее. Эма приготовилась драться и не сразу поняла, что он пробежал мимо, не тронув ее. Он устремился навстречу медведю, раскинув руки, выставив вперед грудь, будто готовился пожертвовать собой.
– Нет! – крикнула Эма.
Но незнакомец уже схватился с медведем, рухнул с ним на землю. Оба рычали и катались по земле у самого края обрыва.
Эма отступила назад. Привести подмогу! Срочно! Но откуда ее взять? Кого звать? Вокруг ночь.
Человек и зверь замерли, став одним огромным комом шерсти. Эме послышался смех. Незнакомец поднялся, подтянул штаны и зашагал к ней, держа медведя за ошейник. Вблизи она узнала этого человека. Курчавая копна волос, борода во все лицо – Брюно Морван. Он приветствовал ее кивком.
– Аннабель, поздоровайся с твоим величеством.
Медведь скрестил передние лапы в подобии реверанса и пустил на землю струйку слюны. Эма стояла, разинув рот, и слушала, как стучит в висках кровь.
– Она, госпожа, так-то не злая, – объяснил Брюно, – но очень любит, когда ее щекочут.
Он указал на несколько звеньев цепи на ошейнике.
– Сири ее выпустила. Испугалась вас, бедняжка. Она всех боится.
– Кроме медведей.
– А, ну это само собой, госпожа. Медведи ее пальцем никогда бы не тронули. Она знает – она с ними спит.
– Из окон прыгать она тоже не боится.
– Конечно, госпожа. Она боится людей. И, между нами говоря, кто ее упрекнет?
Вдруг на верхушке того же дерева, которым воспользовалась Аннабель, появилась Сири. Эма сделала вид, что не замечает ее. Симон со всех ног бежал к ним через пустошь: он был в ужасе от увиденной издали сцены и думал, что наблюдал гибель королевы. Он грубо схватил Брюно, не обращая внимания на рык Аннабель.
– Отпусти его! – крикнула Эма. – Видишь, он ничего дурного не делает.
– А чего он на крыльце трактира поджидал, госпожа? – возразил Симон. – Я видел, как он за вами погнался. Как будто только вас и караулил.
Эма переглянулась с Брюно. Симон был прав. Что он делал среди ночи возле двери в трактир?
– Я… – начал Брюно.
Он замялся. Аннабель, чувствуя, что он волнуется, принялась рыть когтистыми лапами землю.
– Госпожа, я… Я узнал, что вы здесь. Вообще-то, весь город узнал, от посетителей трактира. Ну и вот.
– Это ничего не объясняет, – заметил Симон.
– Ох, заткнись, кучер! – вскинулся Брюно, выходя из себя. – Я столько короля с королевой охранял, что это во мне уже засело. Как рефлекс. Я узнал, что она здесь, и пошел занимать пост. Все просто, а?
Просто до наивности. Вылитый Морван. Симон отпустил его. Брюно поправил на себе пальто с солидным слоем налипшей медвежьей шерсти. Позади них Сири, покачиваясь на сосне, то появлялась на фоне темного неба, то снова скрывалась за обрывом.
– Приведи мне Сири, – сказала Эма Брюно.
– Ну уж нет! – воскликнул он, забыв, с кем разговаривает.
– То есть как – нет?
– Она перепугается до смерти.
– Мне надо поговорить с ней.
Брюно поразмыслил, теребя бороду.
– Она поспит здесь в овраге, госпожа, а завтра утром я ее приведу вам, обещаю.
Эма ответила не сразу. Брюно только что спас ей жизнь, это правда; но правда и то, что он чуть не предал короля, пока служил во дворце. Оставался крохотный риск, что он поможет Сири исчезнуть и тем самым обрубит единственную ниточку, которая у них есть. Девчушка то появлялась, то исчезала, держась за колючки тонкими, как спички, пальцами.
– Хорошо, Брюно. Но предупреждаю: не сдержишь слово – поплатишься.
Оскорбленный медвежий поводырь приложил руку к сердцу, отпустив ошейник. Аннабель, воспользовавшись этим, шагнула к королеве. Симон напрягся.