– Нет, нет, нет, Аннабель.
Брюно разговаривал с ней как с младенцем. Медведица пристыженно опустилась на огромный зад.
– Идем обратно, – вздрогнув, скомандовала Эма.
Она пересекла пустошь в обратную сторону, бок о бок со стражником, не отступавшим ни на шаг. Ветер, долетавший порывами с Северного моря, поднимал ей сзади воротник и хлестал косичками по щекам. Ничто здесь не могло сдержать ветер. Ни верхушки сосен над оврагом, ни сухие травы, ни разномастные ставни «у Марго».
10
Остаток ночи, пока Эма спала как младенец, Эсме прикладывала к колену ледяной кувшин. И не отрываясь смотрела на балки под потолком. Сучки и дырки от термитов складывались перед ней в сцены пыток и битв. Было ужасно больно. И вообще, впору было прощаться с собственной шкурой: как только король узнает, что она барахталась в курином навозе, пока королеву чуть не растерзал медведь… Однако как ни долго тянулись часы, поправиться к рассвету, как она рассчитывала, Эсме не удалось. Когда петух проорал во все горло, она откинула одеяло и осмотрела вывих. На месте колена обнаружился огромный баклажан.
– Ой-ой-ой, – взглянула Эма со своей кровати. – Шину, холод, и не ступать на ногу две недели.
Эсме сделала вид, что не слышала, и встала, намереваясь пройтись по комнате. После первого же шага она рухнула на перину к королеве.
– А еще тебе нужно к доктору Корбьеру…
Эсме, морщась, переползла на свою кровать.
– К доктору Корбьеру, госпожа?! Да он знать меня не захочет, если не занесу что обещала! Я должна сходить туда, во что бы то ни стало!
– Куда? Что занести?
– Когда я еду в Рок-ан-Фай, госпожа, я всегда отвожу посылку его сестре. Немного деньжат. Он не знает, куда девать жалование. Говорит, оно ему не нужно. Он это для Люси, понимаете.
Люси была крестницей Лукаса, он сам помогал ей появиться на свет. Ей был уже почти год, но развивалась она очень медленно. Анна целиком посвятила себя заботам о дочери, отказавшись от подработок, которые помогали семье сводить концы с концами.
– Их мать каждый раз дает мне для него пироги. А я их съедаю дорогой. Его это смешит. Он говорит, что толстеть ему тоже не нужно.
– Ты ведь сможешь съездить к Анне верхом?
– Улочка там слишком узкая, госпожа. Туда, где они живут, пройти можно только пешком.
– Лежи, Эсме, я все устрою. Сказать, чтобы тебе подали завтрак сюда?
– Нет. Да. Спасибо, госпожа.
Эма поскорее спустилась. Тибо умолял ее вернуться самое позднее к вечеру. Если задержится – он перевернет все королевство. Ирме, вставшей на заре, чтобы отправить первого же посетителя на поиски Сири, Эма сообщила, что уже нашла ее. Она распорядилась, чтобы Эсме отнесли завтрак наверх и, едва притронувшись к собственному, отправила Симона в город, дав четкие указания. Брюно, как и обещал, не заставил себя долго ждать. Вскоре он расплющил свою огромную бороду о маленькие стеклышки окна.
– Этому-то чего надо? – проворчала Марго, поправляя корсаж.
Брюно переступил порог, распространяя вокруг волну медвежьего духа и таща за собой Сири, которая неистово брыкалась.
– Брюно, Брюно, берегись, там ведьма! – лихорадочно зашептала девочка и даже стала кусать его за руку.
– Эй, Сири, тебе нечего бояться, ну давай я останусь с тобой. Правда, госпожа? Я могу остаться?
Сири продолжала отбиваться, но не так яростно. Она походила на мальчика. Три веснушки, волосы – должно быть, светлые под слоем грязи, тяжелые веки полуприкрыты, отчего казалось, будто она задумалась или замечталась. Эма предпочла бы расспросить ее с глазу на глаз, чтобы не поползли потом слухи про ключ, но от напуганного ребенка она ничего не добьется.
– Хорошо, Брюно, оставайся, но все это строго конфиденциально.
«Конфиденциально»: Марго пошла запирать дверь.
– Сири? Давай, подойди поближе, – проговорила Эма мягко.
Медвежий поводырь положил свои огромные лапищи на тощие плечики в лохмотьях и подтолкнул Сири вперед. Она сжала кулаки, разжала их, сжала снова, точно два маленьких бьющихся сердца.
– Я хочу помочь тебе и хочу, чтобы ты мне помогла, – объяснила Эма.
Слова ее не возымели ни малейшего эффекта.
– Спасибо за шарики. Очень красивые.
На какую-то долю секунды детское лицо просветлело.
– Семнадцать, – прошептала она.
– Ты умеешь считать, это здорово. Точно, семнадцать, – ответила Эма, сама насчитав шестнадцать, – это подарок мне?
– Не знаю.
– Кто тебе их передал?
На этот раз Сири вся просияла.
– Огненная фея! – ответила она, порозовев от удовольствия.