— Срок его пребывания на Земле подходит к концу, Натуля. Он возвращается на Лей, сам Бог велел восстановить старые связи.
— Так она что, еще и не отсюда? — подразумевая, видимо, принадлежность Алины к инопланетянам, спросила подруга.
— Ну да. Я еще в кадрах заметила.
— А уж не Ниночка ли эту аферу провернула? — Наташка умела быстро прослеживать причинно — следственные связи.
— Даже если и она, то что? — пожала плечами я.
— Съезжай от Преображенского.
— Не могу — он за мной присматривает. К тому же даже такому тугодуму, как он, может показаться странным, что я вдруг решила покинуть его жилище, стоило ему встретиться с Алиной.
— Она еще и Алина, — поморщилась Наташка.
— Ну да.
— Что ж, может быть, ты в чем — то и права. Клин клином вышибают.
Я криво улыбнулась, а потом телефон пиликнул, возвещая о приходе сообщения. Так вот почему машина не двигалась с места — Преображенский сообщение набирал. Не желая, чтобы мое лицо стало доступным с улицы, я отошла на рабочее место и только тогда открыла смс.
«Ты не против, если сегодня после работы к нам присоединится Алина? Она моя старая знакомая еще с пребывания на Лей и очень хотела бы пообщаться, ты видела ее у нас в отделе».
Я горько усмехнулась, подумав, что тройнички пусть устраивают без меня, но писать старалась как можно вежливее.
«Нет, Саша, думаю, мне найдется, чем занять себя. Не хочу вам мешать. Лучше с Веней погуляю. Меня после работы не жди — я доберусь сама. В обед у меня будет важная встреча, так что езжай к Вене один. Хорошего вечера».
ГЛАВА ПЯТАЯ. О ТОМ, КАК ПОЛЕЗНА ИНОГДА БЫВАЕТ РАЗЛУКА
Диорн выбрал столик у окна. Его выбор мне понравился, так что к месту я подходила со вполне благодушной улыбкой. Он помог мне присесть за стол и протянул меню.
— Десерт или что — нибудь более основательное? — поинтересовался инопланетный гость.
— Салат. И чашку капучино, — не стала изучать список блюд я, поскольку мы с Наташкой иногда заходили сюда, если Олежке, например, случалось уезжать на селектор, и он после обеда мог задержаться. Тогда мы позволяли себе чуть дольше посидеть в кофейных ароматах и расслабиться перед второй половиной рабочего дня.
— Может, тогда и мне что — нибудь посоветуете? — осведомился мужчина. — Кажется, в здешней кухне вы неплохо разбираетесь.
— Хм… — задумалась я. — Вы не выглядите голодным, но все же вы мужчина, а сейчас время обеденное…думаю, вам подошла бы легкая рыба в кляре. И стакан апельсинового сока, например.
Диорн поморщился:
— У нас несколько другая система питания. Близкое расположение Солнца делает невозможным употребление продуктов группы кальция в большом количестве.
— Почему? — неподдельно удивилась я.
— Несмотря на разработанную атмосферную защиту от излучения, мы все равно аккумулируем в себе переизбыток витамина Д, а это, в свою очередь, провоцирует накопление кальция, что негативно сказывается на организме.
— Вы для этого используете рекреацию? — осенило меня.
— В том числе, — Диорну явно импонировала моя сообразительность. — Она выводит избыток микроэлементов, главным образом — витамин Д. Собственно, поэтому вам и стало плохо во время процедуры — у вас, скорее всего, мог быть его легкий недостаток. А камера сыграла с вами злую шутку. Так что боли в костях и судороги — это именно оттого, что вас лишили справедливо усвоенной части компонентов для здоровья.
То — то у Преображенского холодильник всякими витаминными заразами напичкан был. Но я остановила себя, приказав о кадровике не думать. Что — то подсказывало, что скоро наши дорожки разойдутся.
— А как ваше самочувствие? — решила проявить заботу я. — Май говорил, что без него вы можете натворить дел — простите за откровенность.
— Я ее только приветствую, — неожиданно светло улыбнулся Диорн, и мне, отчего — то, вспомнился поцелуй, которым он одарил меня на «Орайоне». Совершенно противоположное впечатление после диктаторских замашек в отношении возвращения Мая. Целовался Диорн мягко, нежно и приятно. Словно прикасался к моим губам бутоном розы. — Рекреация немного помогла, — между тем продолжил он. — Откровенно говоря, это самое длительное бегство Мая от меня, я немного обескуражен его настойчивостью в желании существовать отдельно.
«Сам виноват», — проворчал проснувшийся в моей голове голос ангельской половины. Я невольно улыбнулась.
— О, он активен? — догадался Диорн. — Что ж, так будет даже лучше. Я бы хотел обсудить с вами дело, которое некоторым образом касается и его тоже.