Алиса забралась под самый купол неба. И ударилась лицом о стекло. Она падала, не в силах справиться с доской, вокруг бушевала гроза, дождь хлестал ее с презрением, с ненавистью... а сверху, не мигая, смотрел чужой, буравящий взгляд.
Вздрогнув всем телом, девочка проснулась.
Утром небо хмурилось.
- Алиса, - подтянутая и строгая, с кругами под глазами, сказала директриса Грант, рассматривая Девятнадцатую очень внимательно, - ты, я вижу, уже твердо стоишь на ногах?
- Да, уважаемая восп...
- Не сейчас.
Судя по блеклому и невыразительному голосу, директрисе, всегда подтянутой и строгой, было не по себе. Седые волосы слегка выбились из аккуратной шишки, слева на лицо падал всклоченный локон - сестра не замечала его.
- Ладно, - кивнула Алиса слегка виновато.
- Мы и в самом деле... все жутко переволновались. Это... как в дурном романе, честное слово.
- Дурном?
- Слишком серьезно... К делу! - директриса сделала над собой видимое усилие, и произнесла это бодрым деловым тоном. - Естественно, сейчас тебя хотят увидеть военные. Ты должна написать специальный рапорт, заполнить анкеты, пройти тесты. Освободить тебя от этого не в моей власти. Я даже не знаю, что будет потом. Удалось, правда, выговорить несколько послаблений. Но в сущности... Нет, не так, - она внезапно опустила голову и потерла переносицу. Алиса поразились, только теперь увидев, какой усталой была их железная леди сейчас.
- Девочка моя. Послушай...
Девятнадцатая вздрогнула. Она никогда не была «чьей-то девочкой». Ничьей с головы до ног - принадлежа государству, как остальные дети приюта. Никто из воспитателей не был нежен с ними сверх меры, и уж тем более, мисс Грант, всегда живущая по уставу, точная во всем. Услышав неожиданную фразу, Алиса секунду не могла понять, что случилось... затем поняла.
«Понадобились смерть и несчастья, чтобы они вдруг задумались над тем, кто мы для них».
Мисс Грант, пребывавшая в очевидной усталости, не заметила тени на Алисином лице. Подняв глаза, она продолжила:
- Ты, судя по всему, пережила нечто весьма... весьма особенное. Святые Сестры были с тобой. Благодарение Господу, ты жива. Но все это, как ты понимаешь... очень необычно. И теперь, когда ураган уничтожил, - директриса взглянула на лежащий перед ней лист бумаги, - «несколько тысяч гектаров полей, три башни связи, шесть поселков и множество силовых щитов», все будут пытаться понять то, что произошло. И, вероятно, что пережитое там... в результате станет лишь прелюдией к тому, что тебе предстоит пережить теперь. Когда начнется разбирательство.
Алиса, проснувшаяся недавно, и не слышавшая официальных рапортов службы контроля погоды и сводок последних новостей, похолодела. Лишь в этот момент она действительно поняла, что помимо случившегося с ней, Шторм имел и иные последствия.
«Шесть поселков» кружилось у нее в голову, «Шесть поселков», и больше ничего.
- Сядь! - приказала мисс Грант, вставая, протягивай свой стакан. - Выпей это.
Сок был кислый, ужасно кислый.
- Не молчи, - сказала старшая сестра приюта после тяжелой паузы. - Выскажись... я могу... принять исповедь.
Алиса глядела в пол, и лицо у нее было пунцовое.
- Какая дура, - прошипела она. - Дура, дура, простите ...
Мисс Грант молчала, отвернувшись к окну, где вновь текли в знакомом лазоревом небе привычные белые облака.
- Я думала, что спасла всех... гордилась тем, что спасла. Пришла и легла спать, такая... довольная. Спала, лечилась... А они!.. Ведь это я виновата. Я... скажите, сколько... погибло?
Мисс Грант обернулась от окна, и в глазах ее мелькнула горечь, но только на мгновение.
- Это все? - сухо спросила она. - Ты закончила?
Девочка неловко пожала плечами.
- Я была рада, что спасла всех... - сказала она. - А на самом деле, кого я спасла, кроме себя. Столько всех пострадало, чтобы я себя спасла.
Мисс Грант усмехнулась и откинулась на спинку кресла.
- Ты, я смотрю, - спокойно, даже с иронией сказала она, - впадаешь в свое обычное состояние. В гордыню. И это не может не радовать, так как свидетельствует, что с ума ты не сошла, и что с тобой все в порядке. Однако позволь разъяснить тебе одну простую вещь. А именно. Несмотря на все полученное здесь воспитание, которым мы по праву гордимся, ты, Алиса, всего лишь одиннадцатилетняя... а, нет. Двенадцатилетняя девочка. И в силу узости своего жизненного опыта и ума ты, разумеется, несешь ответственность только за те проступки, которых могла избежать. Поэтому, не надо брать на себя необъятное. Геройства девочкам из нашего приюта не к лицу.