- Бубубу, - ответила Мэри-Энн за всех. Почти никто не любил коротышку, потому что она была самая умная из девочек приюта, самая дотошная и въедливая. И почти всегда оказывалась права.
- Я думаю, - с достоинством сказала оскорбленная Ванесса, - что Алиса очень храбрая. Ты, может, не помнишь, как она дралась с мальчишкой. Или как отправилась на Чердак. Или...
- Все я помню. Сравнила тоже! Одно дело все эти ваши детские игры и подвиги, а другое - то, что произошло сейчас.
Алисе стало дурно. Она подумала, что жемчужница, должно быть, умерла.
- Но жемчужница-то жива! - возразили сразу два голоса, Мэри-Энн и Ванессы. - А раз она жива, ничего страшного случиться не может!
Тут терпение Рин, похоже, лопнуло.
- Ах, какие вы умные! - взвилась она. - Все-то вы знаете! Действительно, связь между состоянием Алисы и состоянием жемчужницы уже научно обоснована и объяснена, ха-ха! Конечно же, если эта перламутровая паучиха в своей банке живехонька, значит, и с Алиской нашей ничего не будет! А? Что? Какие мутагены? Какие изменения на клеточном уровне? Какой паразитизм?.. Из-за того, что вы не учитесь на занятиях, а рисуете в тетрадках всяких принцев, Алиса, значит, теперь в полной безопасности!.. Глупые!
- Ри, - неуверенно произнесла Ванесса, судя по голосу, сильно испугавшаяся мутагенов с паразитизмами. - Но ведь... сестра Кларисса сказала “вполне приемлимое”!
- Взрослые! - с презрением выплюнула коротышка Рин. - Они хоть раз говорили, что все плохо, когда все плохо?.. Она не хотела пугать остальных. Но вы что же, глухие? Не слышали, каким голосом она выдавала диагноз?.. В отличие от мисс Грант или сестры Анастасии, которые со-вер-шенно не понимают в биологии, Кларисса с Мэй очень даже сомневались в том, что говорили. И потому что ни сделать ничего, ни даже разобраться, как следует, в ситуации они не могут. Почему, вы думаете?
Девочки ничего не думали. Рин помолчала, и ответила со значением:
- Я думаю, потому что случай серьезный. Сестры ведь не ученые, а только воспитательницы. У них для этого случая недостаточная квалификация.
- А я думаю, у тебя просто грех гордыни, - враждебно заметила Менга, третья из Алисиных защитниц, до того почти все время молчавшая. - Как тысячу раз говорила сестра Богемия.
Сестру Богемию, эту блюстительницу порядка, коротышка Рин просто ненавидела; у них была война, и все это знали. Что самое смешное, сестра Богемия отличалась той же ярой страстью к справедливости и такой же дотошностью, что и Рин. Но если честно, в порыве своей справедливости она была способна сильно унизить или оскорбить любую из девочек. И почти все из них хотя бы раз в жизни испытали на себе именно ее несправедливость. Чаще других, конечно, это доводилось испытывать гордой и принципиальной Рин.
Услышав такой довод, коротышка, видимо, обозлилась и вовсе до чертиков, по крайней мере, она набрала в грудь столько воздуха, что можно было обкричать с его помощью весь приют.
Именно этот момент Алиса выбрала для того, чтобы вмешаться.
- Ох, - сказала она.
- Проснулась! - воскликнули все трое, а Рин сделала длинное “Пшшшшшш”, спуская пар.
- Алиса, ответь, как себя чувствуешь? - подскакивая к ней, потребовала Мэри-Энн. Она была так взволнованна, что веснушки на ее лице почти побелели, а кудряшки вились вокруг круглого личика, словно ожившие и такие же взволнованные.
- Ох, - повторила Алиса, потому что обнаружила, что не способна ничего больше сказать. Ей было непривычно легко, но вместе с тем не очень хорошо.
- “Ох”? - строго переспросила Рин, присаживаясь на стул и внимательно рассматривая больную. - А сколько будет логарифмический корень из евклидова квадрата?..
Остальные девочки потрясенно замолчали.
- Нисколько, - тихо ответила Алиса. - Таких корней не бывает.
- Ну, - вздохнув и сложив руки на коленях, сказал Рин, - вроде нормальная.
Алиса не казалась себе нормальной. Она никогда не чувствовала такой слабости. У нее уже сейчас кружилась голова, а встать она уж точно не могла.
- Ну и что со мной произошло такого? - спросила она у Мэри-Энн.
- Такого?.. - замялась Мэри, зыркнув на Рин.
- Девочки, я все слышала, - призналась Алиса. - Так что давайте рассказывайте все как есть. Обещаю не бояться.
Лицо Мэри-Энн было таким жалостливым, что все остальные невольно заулыбались.
- Не тяните, - попросила Алиса, снова очень тихо. Обычно ее голос звучал по-другому: гораздо жизнерадостнее. Улыбки как ветром сдуло. Все смотрели на Рин.
- Ну, - вздохнув, произнесла та. - Надо сказать, ты вляпалась во что-то серьезное. Мы точно не знаем, потому что сестры все скрывают, как обычно. Но Менга... совершенно случайно проходила мимо совещательной комнаты со включенной записью... Давай включай, чего стоишь.