Понемногу Гаймелькот стал догадываться, в чем дело. Нужно подложить под гусеницы четыре-пять бревен, и тогда можно будет вытянуть сани. Но в заполярной тундре даже палку для посоха не сыщешь.
Выбившись из сил, Арсен сел на борт саней и закурил. Гаймелькот раскрошил предложенную Арсеном папиросу и набил трубку. Курили молча.
И вдруг Гаймелькоту пришла в голову мысль, которая сначала напугала его: ведь совсем недалеко от его яранги врыты в землю десяток отличных бревнышек, как раз годных для того, чтобы подкладывать под гусеницы.
Арсен докурил папиросу, бросил в коричневую жижу и тяжело вздохнул. Этот вздох заставил Гаймелькота принять окончательное решение. Он кивнул Арсену и сказал по-русски:
– Пойдем, помогай.
Когда Арсен увидел целый лесок отличных, как будто специально приготовленных бревнышек, он не мог сдержать возгласа радости.
– Вай-вай! Здесь целый леспромхоз!
Но когда он подошел ближе и рассмотрел грубые лики идолов, нерешительно остановился и вопросительно посмотрел на Гаймелькота.
Бывший посредник между духами и простыми людьми ткнул себя в грудь и твердо произнес:
– Шаман нет!
И все же Арсен не решался.
Тогда Гаймелькот подпер плечом ближайшего идола и стал его шатать. Вскоре один уже лежал на земле. Теперь Арсен тоже стал выдергивать изображения духов.
Трактор с санями вышел на хорошую дорогу.
Арсен сразу повеселел, запел какую-то песню. Гаймелькот смотрел на него и думал. Думал о том, что, вырвав из земли священные лики, он сам себя вырвал с корнями из прошлой жизни и туда он уже не может вернуться.
– Я поеду с тобой, – сказал он Арсену.
Тракторист не удивился. Тракторная дорога на прииск проходила мимо центральной усадьбы, в которой жили сыновья Гаймелькота.
Гаймелькот сходил в ярангу и из всех вещей выбрал только старый винчестер, купленный у первого советского продавца.
Арсен пригласил Гаймелькота в кабину, но старик покачал головой и показал на оставленную ярангу.
Тракторист понимающе кивнул.
Трактор затарахтел, дернулись сани. Долго смотрел Гаймелькот на оставленную ярангу. Трактор шел медленно, и прошло много времени, прежде чем она скрылась с глаз. За это время Гаймелькот успел с вершины своих лет мысленно взглянуть на прожитую жизнь, вспомнить даже малозначительные события.
Трактор остановился, и Гаймелькот перебрался в кабину.
Слева, все расширяясь, текла река Омваам, неся свои воды в океан, синеющий вдали – большой и глубокий, как небо.