Annotation
Лапин Андрей
Лапин Андрей
Прощание с Джоулем
Прощание с Джоулем
Рассказ
(фантастика)
Мне на спину бросается век-волкодав,
На предплечья - двуличный эдемский удав ,
А в горло метят полосатый лев ,
И серый волк, исполненный проблем ,
А с ними золотой телец небесный,
Чей так ясен сленг
незабыва
-
е
-
мый.
Я кричу, и мой крик пробивает броню на полста,
Он крушит ледники
, разметает снега
,
Бьет сердца
,
г
нет мосты, разрывает
уста,
Но не слышит меня пустоты
пустота.
Может, как-то не так
вопрошается
небо,
Может, с кем-то не тем преломляются хлебы?
Не таких журавлей
возмещают
синицами,
И не тех асмодеев избирают д енницами ?
Все пустое, вокруг - пустоты простота,
А за ней по пятам
-
простоты пустота
.
" Сейчас даже последним простакам известно,
что противоречия между Лизмом и Низмом
являются непримиримыми, абсолютными и
удивительно
совершенными в своей полноте
"
В ас ко " Мозгобой " Тилидинго, военный философ,
боец невидимого пропагандистского фронта ЮВеКа.
Крупная зеленая муха залетела под бункерный капонир около пяти часов утра. Она сразу начала неторопливо кружить и перелетать с места на место с низким утробным гулом, словно бы неторопливо исследуя, изучая и разведывая неизвестное, новое жизненное пространство. Эта тварь точно и тщательно выбирала подходящее место для посадки и своего дальнейшего обустройства на новом месте.
Сержант Май Кесс известный по всей ближней фронтовой линии как "Хитроумный Май" или как "Кесс Одноглазка", как раз пришел в себя после тяжелого ночного забытья и поэтому он сразу услышал эту муху, а потом заметил ее и начал следить за ее полетом.
Муха все металась туда-сюда по внутреннему пространству бункера, перелетала из одного угла в другой, кружила над раскрытыми коробками с одноразовыми зарядными лентами, громко и надоедливо гудела, словно бы испытывая терпение Мая. Пару раз она тяжело стукнулась о брезентовый чехол тяжелого станкового пулемета и, наконец, зависла над пустыми ящиками от бронебойных зарядов, которые Кесс накануне приспособил под лежанку и на которых он сейчас отдыхал после тяжелого ночного боя.
Таких мух бойцы называли "трупными" и всегда старались прихлопнуть в первую очередь, давая им наивысший приоритет на уничтожение перед другой окопной живностью - москитами, мошкой, вшами, блохами и простыми черными мухами, которые тяжелыми темными тучами постоянно кружили над полевыми кухнями и выгребными ямами передовой линии. Черные мухи летали совсем тихо, почти без звука и на них уже давно не обращали никакого внимания. Конечно, всю эту окопную фауну можно было бы назвать трупной, но этих вот - больших, зеленых, шумных, окопники ненавидели больше всего, может быть потому, что они всегда первыми бросались в глаза.
Кесс активировал персональную систему наведения сразу, как только муха влетела под капонир, он даже вынул из кобуры пистолет и снял его с предохранителя, но все медлил с выстрелом, так как с системой сегодня творилось что-то неладное. Система отлично справлялась с определением местоположения цели, увеличение тоже работало в штатном режиме, но вот сопровождение сильно барахлило. Оно вело муху всего несколько секунд, а потом теряло ее и после этого приходилось снова активировать поиск. Стрелять в таких условиях было нельзя, конкретно этой вот трупной мухе сегодня невероятно везло.
Кесс поставил пистолет на предохранитель, сунул его в кобуру и принял сидячее положение. Рядом с лежанкой стояло ведро, в котором еще была вода для заправки пулеметного радиатора и он зачерпнул оттуда немного, плеснул в лицо, а потом повторил процедуру еще раз, а потом еще и еще. Вода была теплой, почти горячей и освежала слабо, но это все же было лучше, чем ничего. Сержант размотал шейный платок и промокнул им лицо, а потом посмотрел в мутное старое зеркало, которое было кое-как вделано в бетон у изголовья лежанки. Собственно, он знал, что там увидит, система наведения барахлила у него не впервые, но утренний осмотр все равно нужно было произвести, этого требовала от него специальная служебная инструкция по использованию сложных полевых имплантов двойного назначения.
Левая, живая, натуральная половина лица выглядела вполне прилично, а вот декоративный пластик на правой уже разошелся сразу в нескольких местах и через прорехи теперь сверкала золотом лицевая пластина в которую был вделан протез правого глаза - главный элемент его персональной системы наведения. Искусственный глаз нервно подергивался в своем золотом гнезде, зрачок быстро перемещался справа налево и обратно, потом совершал круговое движение по часовой стрелке, затем против часовой, плавно покачивался вверх-вниз, на секунду замирал в симметричной позиции с левым натуральным глазом, а потом снова начинал метаться. Кесс прислушался и сразу уловил тихое повизгивание глазного шарнира - "вззик-вззик... вззик-вззик".
Теперь все сделалось понятным - вчера один красноголовый как-то сумел добежать до капонира на расстояние броска гранаты, и хотя получилось у него неважно - после броска все осколки ушли в молоко, но взрывная волна оторвала Кесса от пулемета и бросила его на стену, да так сильно ударила затылком о выступ железной балки, что он сразу потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда на поле боя уже прибыли тяжелые труповозки и санитарные расчеты.