Выбрать главу

Спустя ещё немного времени, Царское Село станет местом домашнего ареста царской семьи. Отсюда, по решению Временного правительства, они отправятся в ссылку в Тобольск, а потом будут перемещены большевиками в Екатеринбург и расстреляны вместе со своими приближёнными в июле 1918 года.

В позднюю осеннюю пору стоянку для автомобиля в этом месте найти нетрудно. Такое время далеко от пика туристического сезона. Чёрная земля раскисла после первого снега. Голые опиленные ветви старых покрытых мхом деревьев на фоне серого неба кажутся нам руками инвалидов-ветеранов. Аккуратно заклеенные дупла на их стволах похожи на тяжёлые боевые ранения. Во всём чувствуется какая-то особая, трагическая красота. Без неё никогда не понять Петербурга и его пригородов. Все они могут остаться для тебя чужими. Мы сворачиваем с Петербургского шоссе и паркуем машину у Фёдоровского городка. От ближайшего его здания сохранились только руины. Повсюду чувствуется дух запустения. Словно осень коснулась этих стен, и надолго остановила своё время.

Эта часть города для многих приезжих часто остается малоизвестной. Роскошный архитектурный стиль барокко царскосельских дворцов со сверкающими золотом залами и знаменитая Янтарная комната – всё это немного в стороне отсюда.

Кажется, именно такими впервые увидел эти стены на чёрно-белом фото из послевоенного 1947 года. Пустые провалы окон и почерневшие печные трубы Белокаменной палаты, бесконечно длинные из-за рухнувшей когда-то крыши. Местами на стенах всё ещё видны следы, оставшиеся от попадания осколков и снарядов. Рядом резные ворота, покрытые старинным славянским орнаментом. Изображения-символы: Солнце и Луна, Грифоны и Львы, Семарглы и Крылатые кони. Ты аккуратно обходишь большую грязную лужу и показываешь мне на самом верху изображение Небесного всадника. Один Бог знает, куда он сейчас скачет.

Неожиданно на память приходят известные тютчевские строки:

Счастлив, кто посетил сей мирВ его минуты роковые…

Что-то подобное уже приходилось видеть в Ростове Великом или Костроме. В известном своим европейским стилем Царском Селе, такой уголок старой Руси многим покажется принесённым извне, каким-то странным миражом. Он так и возник, словно град Китеж, стараниями последнего русского императора после его переезда из столицы: «Моя прабабка выстроила Китайскую деревню, почему я не могу выстроить здесь Русский городок?»

Действительно, русские императоры редко баловали себя заграничными поездками. Зато они перевозили заграницу сюда, причём лучшую, самой высокой и качественной пробы. Хорошо известно, что мода на западный стиль жизни пришла в правление великого реформатора Петра Алексеевича и часто подавалась как просвещённость. У Европы учились многому, не чурались и заурядного копирования. Сколь мало было русской крови в русских императорах, столь же мало оставалось русского в гражданском строительстве обоих столиц, большинства губернских и уездных городов. Это коснулось, образования, культуры, языка. Жизнь «на западный манер» давно стала нормой.

Новая русская идея императора была воспринята в обществе неоднозначно: «Это, что же, нам теперь опять отпускать бороды, носить боярские шубы да кафтаны? Бред…» Многие посчитали это очередной царской забавой и капризом. Следовало признать, что в обществе всегда сохранялась потребность на сохранение национальной русской самобытности. Нашлось достаточно много людей, которым идея воссоздания образа святой Руси в Царском Селе показалась нужной и своевременной.

Белокаменный городок строился рядом с Александровским дворцом, где жил сам государь. Возможно, последний русский император видел себя Иоанном Грозным, покинувшим Москву и жившим продолжительное время в Александровской слободе. Тогда это был сильный политический ход, чётко разделивший противоборствующие стороны. Поведение Николая II скорее говорило о непосильном для него бремени власти. Сильные и решительные сторонники пугали его, а от слабых и бездарных помощников было мало прока. Государственная машина, подобно старому изношенному локомотиву, тянула всё хуже и без пользы спускала облака пара. Она многих не устраивала, всё громче были слышны призывы сломать или изменить её. Уже был запущен обратный отсчёт времени для трёхсотлетней династии Романовых.