Каждый день я разочаровывался в том, что меня окружает, всё больше и больше и, наконец, бросил всё, что имел (правда, это было совсем не много) и перебрался в Иран, потом окольными путями в Сирию, Палестину, и вот теперь я нахожусь в Ливане. Куда меня дальше зашвырнёт судьба? Если говорить начистоту, только ли бескорыстные побуждения или поиски истины толкнули меня на это? Кем я мог бы стать, оставшись в Дагестане? Ну, выпустил бы книжку-другую стихов – всё равно меня тамошние литературные бонзы на пушечный выстрел не подпустили бы к своему Олимпу. Оставаться в Москве на положении образованного «нацмена», вроде дрессированной обезьянки на плече у «старшего русского брата»? Нет уж, увольте… При любом раскладе мне оставалась дорога лишь на Восток – к настоящим братьям по вере. Ведь человеку рано или поздно становится мало покровительственной отцовской любви – ему нужна братская, равноправная любовь, которую необходимо заслужить, завоевать, а не получить в наследство…
Впервые в жизни я решил, что не стоит ломать себя и искать каких-то банальных материальных выгод, как не нужно и строить воздушных замков, которые самому же придётся потом разрушать. Лучше с кровью и болью выкорчевать из себя всё лишнее и искусственное, и вдруг неожиданно открыть, что этой крови и боли ты ждал с самого рождения, они приятны тебе и необходимы. Потому что лишь в этот момент ты становишься настоящим человеком – мусульманином, ревностно и безоговорочно исполняющим волю Аллаха и пророка его Мухаммеда…
21 июня.
Вчера участвовал в первом своём настоящем бою. Израильтяне – хорошие солдаты, но и мы не хуже. Четыре месяца я учился военному ремеслу: маскироваться на местности, закладывать мины, стрелять, и теперь могу с полной уверенностью сказать, что стал почти профессионалом.
Самое странное, что в этой войне у меня есть товарищи по обе стороны от линии фронта. По ту сторону – те, кто был со мной в прежней жизни, до того, как я осознал свой истинный путь. По эту – те, кто сегодня вместе со мной. Линия фронта – она как бы рассекает и меня на две половины: каким я был раньше и каким стал сегодня…
Поначалу мне было довольно сложно определиться, с кем я на самом деле, ведь совсем не трудно стрелять в абстрактного врага, как в какой-то дурацкой компьютерной стрелялке. Гораздо сложнее, когда враг уже реальный, и есть подозрение, что ты мог когда-то ходить с ним по одной улице, сидеть в одной студенческой аудитории, обмениваться рукопожатием. Я ничего против иноверцев никогда не имел, да и сейчас не имею. Встреться мы в другом месте и в другое время, наверняка нашли бы общий язык, какие-то общие интересы… Но не нам выбирать время и место – мы всегда оказываемся там, где необходимы для служения тем целям, которые нас выбирают, и которые возложил на нас Аллах. Мы всего лишь солдаты, и не нам рассуждать…
Не знаю, как повёл бы себя в действительности, если бы столкнулся сегодня лицом к лицу с кем-то из своих прежних друзей или знакомых на поле боя. Выстрелил бы в него первым? Наверное, да, хоть потом и мучился бы. Но это было бы потом…
Нет, об этом лучше не думать, а то с ума сойду. Выход один – снова учить суры. В них, как утверждают учителя, ответы на все вопросы. На все без исключения…
5 июля.
Сегодня что-то неожиданно нахлынуло на меня, и я всё утро писал стихи. Словно глотнул воздуха родных гор и краем глаза глянул на серебристый Каспий.
Рифмую, а в голове какая-то зудящая и ноющая боль: кто я? почему здесь? правильно ли поступаю, почти забросив поэзию? Ведь я столько времени ничего не сочинял, лишь украдкой записывал в блокнот какие-то обрывочные и бессвязные мысли. А ведь стихи, оказывается, никуда не исчезают, они появляются тогда, когда им, созревшим, как древесный плод, приходит время. Стихи накапливаются внутри и вот в такие, как сегодня, моменты, вырываются наружу…
Это не поддаётся никаким объяснениям. Ничего не могу с собой поделать. Приходится даже прятаться от своих новых товарищей, для которых я – такой же, как и они, воин, грубоватый и несентиментальный, высшая поэзия для которого – сперва Коран, а потом автоматная очередь, подтверждающая правоту и истинную поэзию ислама. Всё остальное – создано нашими недоброжелателями для того, чтобы отвлекать нас от главного, и некогда человеку было задумываться о своём изначальном предназначении.