Тяжело поднявшись с камня, Мишка отправился в гостиницу. Голова гудела, во рту было сухо и гадко, будто он чем-то отравился. Единственное спасение сейчас – забиться в своём номере под холодные струи кондиционера. Душ вряд ли поможет, потому что вода будет тёплой, противной и нисколько не освежающей, даже если стоять под ним весь день.
«…2 октября.
Через два дня наша группа из трёх человек отправится на задание за «зелёную черту». Таких групп, как наша, несколько. Воевать большими подразделениями неудобно, их сразу засекают с вертолётов или дронов, и тут уже израильтяне не упускают возможности…
Странное состояние людей, которые понимают, как велика вероятность не вернуться из подобного рейда, но нет в них ни страха, ни сомнений, но, вместе с тем, жгучее желание выделиться, совершить подвиг, напоследок прославиться. Но нет и малейших попыток уклониться от неизбежного. Говорят, всё в руках Вс-вышнего, и, как Ему будет угодно, так и произойдёт. Говорят – словно оправдывают неизбежное…
Шахид, то есть человек, погибший во славу Вс-вышнего, – высший идеал мусульманина. Мог бы я стать шахидом раньше? Не знаю, наверное, не смог бы. А сегодня? Трудный вопрос…
…Стихи окончательно уходят в небытие. Всё, о чём мечтал когда-то – звонкие рифмы и причудливые образы, восторженные рецензии, красивые женщины и цветы, автографы на книжках, – всё это насквозь пропитано фальшью, ненужной суетой, обманом. Будто самые замечательные годы своей юности я посвятил каким-то пустым ребяческим забавам, тратил время на пустяки, и мне ни разу не стало стыдно за тот образ жизни, что я вёл. Сегодня, наконец, наступил миг прозрения, чтобы стать настоящим мужчиной. Немного жаль потерянного времени, но вернуть уже ничего нельзя. Даже не хочется об этом вспоминать. Все мои заблуждения и ошибки останутся во мне и уйдут в небытие вместе со мной, если такое будет суждено… Перечитываю написанное за последние дни и с горечью убеждаюсь, как это плоско и грубо, мысли закованы в штампованные образы, эпитеты, гиперболы и прочую чушь, украшающие скудное воображение. Всё это для меня сегодня становится чужим, искусственным. Не моим. Не нашим… Редкая мысль, мелькнувшая в голове: может… стоит поискать на замену этому отвергнутому что-то новое, не такое банальное? Зачем? Чтобы опять ограничить свою мысль новыми рамками?
Я абсолютно потерял вкус к прежней своей жизни, наполненной суматохой и поисками каких-то приятных мелочей, к жизни, похожей на ученические стихи, что писал в Литинституте, и думал, что это и в самом деле поэзия. Я наивно мечтал стать поэтом, и не было у меня иной цели. Но разве сочинительство рифм, по большому счёту, может стать целью жизни?!
Цель моя сегодня – гораздо шире и глубже. Я пока не могу сформулировать её обычными словами, потому что она не вписывается в те образы, которые привычны для нас, и которыми мы обмениваемся друг с другом.
Столько времени я слепо шагал по жизни, бесцельно метался из угла в угол в тёмной комнате, пока Аллах не указал мне на крохотную дверь. Я распахнул её, и в глаза брызнул свет – горячий, ослепительный, к которому нелегко привыкнуть, но, когда привыкнешь, начнёшь различать лестницу. По ней предстоит подниматься до каких-то сияющих высот всю свою жизнь. Осознание того, что ты постоянно находишься в начале пути, не огорчает, а радует и приносит долгожданное умиротворение…
Своих родных мест в последнее время почти не вспоминаю. А если вспоминаю, то с какой-то отрешённостью и холодом. Роди на – это не определённый клочок земли, застрявший во времени и в твоей детской памяти, это – частица бесконечного Космоса, где твоей душе удобно и комфортно. А время – его можно двигать даже вспять, если понадобится для достижения цели.
Постепенно начинаю приходить к мысли, что всё окружающее измеряется не только привычными мерками – временем, расстоянием и нашим к нему отношением, а чем-то совсем другим, более важным: отношением этого окружающего к нам. И обратной связью. Нити, связывающие нас с этим и иными мирами, не только тянутся от нас к ним, но и от них к нам. Материальное существование – одна лишь из граней всеобщего существования. Притом не самая главная из граней. Когда это начинаешь понимать, становятся совершенно бессмысленными какие-то банальные вещи и уж, безусловно, собственные убогие творения, которым наивно пытался посвятить жизнь… Даже смерть – и та уже становится какой-то незначительной и несущественной ступенькой в бесконечном восхождении к высшему миропорядку. Её перешагиваешь и уже не опасаешься, потому что она ничего не меняет и никак не влияет на твоё новое бытие…