— Нет, нет, девочка! Какая ты смешная! Теперь ты, верно, вообразила, что я хочу записаться в налетчицы и грабить банковских артельщиков, как «герои серого лимузина»? Но до этого я в своем увлечении налетчиками не дошла. А вот, например, познакомиться с одним из них мне безумно хочется. А тебе? Чего тебе хочется?
— Мне хотелось бы, чтобы ты, когда в следующий раз встретишься со своими польскими друзьями, позвала и меня.
Валли уже раньше подробно рассказывала кузине о двух поляках, которые недавно появились у нее с рекомендательным письмом от лозаннской подруги, ее соученицы по пансиону. Но Валли ревниво оберегала свои секреты и потому не свела Адриенну с поляками. Сейчас, когда та попросила ее об этом, она сперва заколебалась, но потом победило желание импонировать кузине. Кроме того, Валли было любопытно, какое впечатление произведут друг на друга Адриенна и поляки. Поэтому она изрекла покровительственным тоном:
— Хорошо. Я возьму тебя с собой. Но чтоб ни одна душа об этом не знала! Вообще никто не должен знать о Саше и Мане. Да ты, может быть, уже проговорилась?
Валли сказала это так, не всерьез, но Адриенна искренне рассердилась:
— Слушай, неужели я не знаю, о чем рассказывать можно, а о чем нельзя! От меня ни одна душа о них не услышит. Можешь на меня положиться. Вот тебе моя рука!
Раздался стук в дверь. Девушки вздрогнули.
— Кто это может быть? — прошептала Адриенна. Она невольно прижалась к кузине.
Валли почувствовала себя обязанной быть на высоте, что бы ни случилось.
— Сейчас увидим! — Она высвободилась из объятий Адриенны и медленно направилась к двери. При этом ей вспомнились любимые слова ее учительницы истории: «Гордо подняв голову, приближалась королева Мария-Антуанетта к эшафоту». Валли эти слова казались просто смехотворными, но сейчас, повернув ключ в замке, она почувствовала легкую дрожь в руках и коленях. Она быстро отворила дверь.
XIV
За дверью стоял лакей Ябурек. Насупившись, он смотрел в пространство поверх Валли.
Она поглядела на Ябурека своими лучистыми зелеными глазами.
— Ах, это вы, Ябурек. Входите, входите. Мы заперлись от Франца Фердинанда, чтобы он сюда нос не сунул. Тайны женского туалета. — Она втянула Ябурека в комнату. — А с какими потрясающими новостями пожаловали вы?
Ябурек уже не сердился. Нет, потрясающих новостей у него нет; просто барин опять просят фрейлейн Валли к себе.
Валли снова почувствовала дрожь в ногах, но спросила совершенно спокойно:
— А дедушка не сказал зачем? Опять к телефону?
— Нет. Барин велели в пять часов заложить экипаж.
— Вы задаете мне загадки, Ябурек. При чем тут я?
— Может быть, барин желают, чтобы вы тоже поехали.
— Чтобы я поехала? Но куда он собрался?
— В гости. К даме, недавно переехавшей в Прагу.
— Но я-то при чем? Дедушка говорил, что я должна ехать с ним?
— Нет, говорить не говорил, но если ты человек понимающий… — При этих словах Ябурек весь расцвел. В голосе его звучала гордость посвященного, приоткрывшего непосвященному частицу своих сокровенных знаний. — В конце концов в людях-то немножко все-таки разбираешься, н-да, — торжествующе заключил он.
— Ну конечно. Раз вы говорите, верно, так оно и есть. Передайте, пожалуйста, дедушке, что я иду. — Она отпустила потомка кёниггрецского канонира подлинно дамским благосклонным кивком головы.
Не успела закрыться дверь за Ябуреком, как Адриенна выпалила:
— Ты думаешь, дедушка и вправду…
— Ни в коем случае.
— Да? А зачем же ты ему тогда понадобилась?
— Конечно, из-за вчерашнего. Совершенно ясно. Недаром у меня было предчувствие.
— Что же ты будешь делать? — Голос Адриенны вдруг стал хриплым.
— Врать, — не задумываясь, ответила Валли. Она взяла с туалетного столика флакон духов и, смочив стеклянную пробку, провела ею по блузке, обрисовывающей нежную округлость груди. Потом из другого пузырька накапала себе в глаза. — Так, теперь все в порядке: зрачки расширены и глаза блестят. — Она повернулась к кузине. — Рекомендую: замечательное средство. Расширенные зрачки всегда производят впечатление на мужчин, даже на дедушек. — Она рассмеялась. Молчание онемевшей от изумления Адриенны подстегнуло ее. Пританцовывая, подошла она к зеркалу и начала примерять гребенки ярких цветов, которые тогда только начинали входить в моду. При этом она напевала модную песенку из новой оперетты «Граф Люксембург» — «Ты ли это, счастье мое…». Несмотря на внешнюю беспечность, Валли была взволнована, она отдавала себе в этом отчет, однако у нее была внутренняя уверенность, что все сойдет благополучно, «…о, счастье мое… тра-ла-ла…». Валли прервала пение. Она выбрала ядовито-зеленый гребень, разукрашенный красным, и наискосок воткнула его в тяжелый узел прически. — Как ты думаешь, Адриенна, пожалуй, другой цвет волос был бы мне больше к лицу? Темно-русые волосы скучноваты, ты не находишь? — спросила она через плечо. Все еще не опомнившаяся от изумления кузина не ответила, но Валли и не ждала ответа. — Ну, я иду. Подожди, пока я вернусь. Долго он меня не задержит, — тут же закончила она.