Экипаж остановился. Это вывело Александра из задумчивости. Он быстро сошел с пролетки и расплатился.
Извозчика он нанял не до дома, находившегося на Малой Стране, а только до старого Карлова моста. Остаток пути он хотел пройти пешком. Александр взглянул на часы. Было около восьми. Он быстро зашагал по мосту, мимо каменных святых, затем прошел под аркой ворот между двумя приземистыми четырехугольными башнями.
Когда Александр был у дома Рейтеров — большого трехэтажного здания в стиле барокко на южной стороне площади Радецкого, на церкви св. Николая глухо прозвучал последний, восьмой удар колокола.
II
Александр вступил под сводчатые ворота, по обеим сторонам которых помещались службы, кучерская и каретный сарай. Он поднялся не по парадной, а по служебной лестнице, минуя квартиру, расположенную на первом этаже: лестница вела непосредственно в два верхних этажа, где, кроме главной конторы «Первой пражской типографии и издательства А. Рейтер и сын», находились только большая библиотека и рабочий кабинет Александра.
В помещении за матовой стеклянной перегородкой, на дверях которой было выведено черными с золотой каемкой буквами «Канцелярия дирекции», еще горел свет. Господин Майбаум, главное доверенное лицо фирмы, сидел над своими любимыми статистическими таблицами. Другой стул за двойным письменным столом, по обыкновению, пустовал: сын Александра Макс Эгон, младший совладелец фирмы, не часто жаловал канцелярию своим присутствием.
— Добрый вечер, Майбаум, — с порога крикнул Александр, — вот и я! Можно сейчас же сесть за работу. Но знаете что, — передумал он, — лучше подымитесь ко мне. Там нам будет удобнее.
Майбаум встал при первых же словах Александра. Он сдвинул со лба зеленый козырек и поклонился. Все движения его были такие деревянные, что невольно казалось, будто сейчас раздастся сухой хруст. Хотя Майбаум был на несколько лет моложе Александра, выглядел он значительно старше. Он был лысый, невероятно худой, с лошадиной физиономией, торчащими зубами и жидкими, бесцветными усами.
— Как вам угодно, господин Рейтер, — сказал он, поправляя серые люстриновые нарукавники.
— Ну, так я жду вас через пять минут!
— Да, господин Рейтер.
С точностью до секунды постучал Майбаум в дверь рабочего кабинета Александра. Полы его длинного, застегнутого на все пуговицы сюртука развевались наподобие траурных флагов.
— Мадеры или сливовицы? — спросил Александр, жонглируя хрустальными рюмками. — Что? Вам все равно?.. Как это может быть все равно? — Он покачал головой, взял пузатый графин с мадерой и налил вина. — За ваше здоровье!
— За ваше здоровье, господин Рейтер! — Майбаум закрыл глаза и разом проглотил вино, словно это лекарство.
Александр смотрел на него, подняв густые косматые брови, придававшие ему какое-то сходство с филином.
— Еще рюмочку? Нет? Грех, Майбаум, и по отношению к вину, и по отношению к себе… Ну, как вам угодно! А сесть вы все-таки сядете? — Он указал на кресло у голландского изразцового камина.
Майбаум церемонно присел на краешек. Заботливо подняв обе полы сюртука, он положил их на колени.
— С вашего разрешения, господин Рейтер.
— Ну так вот, слушайте, голубчик: мы покупаем эту самую лавочку. — Быстро шагая от камина к двери и обратно, Александр объявил Майбауму, всем своим видом выражавшему покорный немой протест, свое решение приобрести разорившуюся типографию в Северной Моравии. — Я знаю, вы против, — сказал он, взглянув на сумрачное лицо Майбаума. — Вы, конечно, опять считаете, что это дело ненадежное. Но что в наши дни надежно? Наши новые кумиры — Техника и Темпы — революционизируют все. Государства с тысячелетней историей устраняются в два счета. Вся Европа вооружается для столкновения, которое неизбежно и в то же время кажется невозможным. Экономика… Но что рассуждать на общие темы! Я не собираюсь растолковывать вам, почему считаю, что следует купить эту типографию. Вы знакомы с Александром Рейтером достаточно долго и должны знать, что ему постоянно нужно начинать что-то новое. — Александр остановился и тихонько кашлянул, усмехнувшись иронической усмешкой бонвивана, который видит себя насквозь. — Так, а теперь валяйте вы, — закончил он. — Я полагаю, что у вас в запасе куча доводов против, угадал?