Валли, скривив губы, перечитала написанное, опять взялась за перо, помедлила. Ее взгляд упал на конверт, заложенный между листами дневника. «Ах, еще записка от Польди!» Она покачала головой. Зачем она понадобилась капитану фон Врбата? Если бы кто другой, а не Польди пригласил ее к шести часам в кондитерскую Штутцига, где они могут «спокойно посидеть и поболтать», она бы ни на минуту не усомнилась в его намерениях. Но Польди — нет, это невозможно!
Валли решила, что заставит его прождать напрасно. Да сейчас уже и поздно. Она взглянула на часы. Двадцать пять минут шестого. Да, несомненно, слишком поздно. Она захлопнула дневник и выбежала из библиотеки.
IV
Фрау Оттилия Ранкль поспешила отложить вязанье. Она услышала шаги мужа в передней. По тому, как он отрывистыми движениями, словно выполняя ружейные приемы, повесил шляпу и пальто, снял гамаши и при этом все время насвистывал, хоть и не очень верно, но зато лихо, марш Радецкого, — по всему этому Оттилия поняла, что он в приподнятом настроении. Ее круглое, уже немного поблекшее лицо просияло. Быстро прошла она на кухню помочь служанке приготовить послеобеденный кофе.
— Что ты хочешь к кофе, — крикнула она с порога кухни в переднюю, — пышки, или штрицель, или и то и другое?
Ранкль, большой сластена, притворялся, будто уступает этой не мужской слабости в угоду дамам.
— Ну, ну, не стоит хлопотать! — сказал он равнодушным тоном.
Он стоял перед большим зеркалом гардероба и тщательно рассматривал себя. По-видимому, он остался доволен. Стрижка бобриком, закрученные вверх усы, синий шевиотовый пиджак, обрисовывающий талию, — все это вместе придавало ему бравый военный вид, что каждый раз приводило его в восхищение.
— Молодец, молодец, Ранкль! — похвалил он сам себя.
До него донесся аромат кофе и булочек. Из столовой послышался голос Оттилии:
— Фридрих, кофе на столе!
— Хорошо. Сейчас иду.
Ранкль смахнул пылинку с борта пиджака и взял портфель, который, войдя, положил в передней на столик. Он сунул его под мышку. При этом его круглое, надутое лицо расплылось в улыбке. В портфеле, кроме тетрадей с сочинениями учеников седьмого класса (Ранкль был их классным наставником), лежало несколько листов плотной бумаги с переписанным начисто стихотворением, над окончательной шлифовкой которого он потрудился, пока класс был занят сочинением на тему «Необходимость мореплавания, или О значении Австрии как морской державы».