Выбрать главу

— Ошибаетесь, мой милый, и как еще! Я вам сейчас пришлю информацию, полученную от Зельмейера, и вы увидите: материала хватит на настоящую «бомбу». Только надо найти, как это подать, чтобы не конфисковали номер.

— Да? Значит, военное ведомство все же попалось на эту удочку?

— Не только оно…

— О-ля-ля! Значит, кто-то из высокопоставленных особ тоже влип?

— Угадали.

— Ну, я сгораю от нетерпения.

— И правильно делаете. Я вам говорю — это история первый сорт. При этом я совсем не имею в виду мелодраматическое приложение, интересное для меня лично. Вы ведь помните, вернувшись из последней поездки в Вену, я вам рассказывал о таинственном незнакомце, который во что бы то ни стало хотел видеть Зельмейера, а затем не пришел? Так это был тот самый чиновник министерства, из-за помешательства которого лопнула вся афера. В тот раз он как будто собирался довериться своему школьному товарищу Зельмейеру, но в последний момент испугался… Да вы все узнаете из зельмейеровского письма. Сейчас я кончаю. Мы еще подробно все обсудим вечером, когда я приду в редакцию… Нет, сейчас не могу. Я договорился о встрече. Значит, до вечера!

Александр повесил трубку. Он положил послание Зельмейера в чистый конверт и написал на нем: «Д-ру Кухарскому. Спешно!» Последнее слово он подчеркнул так решительно, что перо расщепилось и забрызгало бумагу мелкими чернильными капельками. «Если бы Людвиг видел, какое действие оказывает его рассказ даже на меня, старого газетчика!» — усмехнулся он, промокнув кляксы пресс-папье.

Да, это действительно была история «первый сорт»! Чиновник, вынужденный покрывать жульническую махинацию, с горя лишился рассудка. Но в министерстве этого сначала не заметили, ибо, как писал Зельмейер, «в министерстве рассудок нежелателен». Сошедший с ума чиновник продолжал служить, пока в один прекрасный день не стал раздавать на улице прохожим секретные документы, из коих явствовало, что некое «акционерное общество имени принца Евгения», названное «Концентрированные корма», поставило военному ведомству под видом специализированного корма для лошадей самую вульгарную соломенную сечку. По высочайшему повелению было начато следствие, но вскоре же прекращено: выяснилось, что в мошеннической сделке замешан царствующий дом, ибо некий эрцгерцог преклонного возраста находился в связи с молоденькой женой одного из директоров акционерного общества «Концентрированные корма».

«Типично для Австрии, — резюмировал Александр. — Где еще можно найти такую поразительную смесь: фарс, дешевая романтика, трагизм и уголовщина». Он позвонил Ябуреку.

Не успел он снять руку с кнопки звонка, как в дверях уже стоял навытяжку Ябурек.

— Что угодно, господин ротмистр? — спросил он.

«Тоже персонаж из австрийского театра комедии! — подумал Александр при виде Ябурека. — Господи, какая была бы находка для Бальзака. Чем не готовый ансамбль для Comédie autrichienne![35] — Он с улыбкой констатировал, что дух Кёниггреца снова овладел Ябуреком. — Да, этот дух нападает на него, как запой. — Мысль эта развеселила Александра. С некоторых пор (с того дня, как он решил опять поехать в Вену на розыски Ирены) он находился в приподнятом настроении, в состоянии легкого опьянения, таком приятном, что даже не спешил с отъездом. — Похоже на то, что на всех нас время от времени нападает запой… или, во всяком случае, тайное желание напиться».

Александр потер руки.

— Бросьте, Ябурек, к чему это? Нате, закурите! — Он пододвинул ему коробку с сигарами для гостей. Это были светлые виргинии, того сорта, который при Габсбургской династии курили все — начиная от провинциальных чиновников до его апостолического величества. — Потом отнесете это письмо в редакцию. — Он посмотрел на часы, стоявшие на камине. Стрелки на циферблате с танцующей на берегу голубого Дуная парой показывали четыре часа. «И тут тоже чисто австрийская концепция! Счет времени и то идет в ритме вальса, все равно, как бы оно ни протекало, — весело или бурно». И, снова обращаясь к Ябуреку, он прибавил: — Мне надо к баронессе Арндтем. Пожалуйста, принесите сюртук и посмотрите, подан ли экипаж.

Ябурек выбрал самую красивую сигару и с чувством собственного достоинства, соблюдая военную выправку, вышел из комнаты.

Александр тоже взял сигару. Он закурил, придерживаясь строгого ритуала. Прежде всего полагалось слегка помять в пальцах сигару, потом вытащить и зажечь торчащую в ней соломинку и, наконец, закурить от соломинки. Александр раздумывал: может быть, лучше поехать в редакцию, а не к Амальтее? В ее салоне, вероятно, царит уныние, ведь из-за мошеннической аферы с концентрированными кормами подмочена не только репутация эрцгерцога и членов правления акционерного общества, но и генералов, которые занимали видные посты и были известны как твердокаменные активисты. Хотя, пожалуй, именно из-за этого следует поехать к ней, послушать, что говорят, посмотреть, какое там настроение, позондировать, например, Гелузича или полковника Редля…

вернуться

35

Австрийская комедия (франц.).