Новодворская
Да ты ведь, кажется, сапер по своей военной специальности.
Боровой
Ну да, это одна из моих специальностей — как взрывать, так и обезвреживать.
Новодворская
Хорошо, что чекистам не пришло в голову отрабатывать еще и эту версию. Что демократы заминировали дома и сами их взорвали. Хорошо, что они не знали, что у тебя была такая многообещающая специальность.
Боровой
Это многоходовка. Им нужно было что-то предпринять. Им нужно было напугать общество. Взрывы и война. По существу, пропагандистская кампания, точно такая же, как с Грузией — на нас напали. Ты помнишь рейд Басаева по спасению нескольких сел?
Новодворская
Да, Карамахи и Чабанмахи. Которые они показательно уничтожили, специально для Басаева.
Боровой
Они подавали это как агрессию.
Новодворская
Ну конечно. Басаев напал на Россию. Чечня объявила войну России.
Боровой
И взрывы, террористическая деятельность. Это 99-й год.
Новодворская
Кстати, не надо было тогда засыпаться в рязанском подвале. А то их объяснения, что хотел солдат попить чаю с сахаром, а случайно не тот мешок открыл, — это прозвучало очень неубедительно. Они засыпались в подвале.
Боровой
Это называется гексоген.
Новодворская
Ты должен лучше меня разбираться в таких вещах. Я знаю, что эта штука белая и немножко сладкая на вкус. Ну, я чай с ним не пила. Их просто накрыли в этом подвале. Сначала они давали одни объяснения, а потом другие.
Боровой
Их накрыли в нескольких местах сразу. Просто подвал — это то, что получило освещение еще на НТВ; это, кстати, была последняя акция НТВ.
Новодворская
Ну, не совсем последняя. Они еще успеют пообсуждать «Курск» и «Норд-Ост». После этого ими займутся подробно. И после «Норд-Оста» вообще займутся зачисткой ТВ.
Но мы не допили последнюю чашечку. У Ельцина ведь был один приличный преемник из всей этой чехарды, из всего этого абсолютно несъедобного набора. У него был один приличный преемник, и его надо было держаться. Боря Немцов был бы хорошим преемником. Хороший, добрый человек, в чем-то очень похож на Ельцина, действительно, похоже, внук. Тоже очень импульсивный, отходчивый, великодушный. Ну, что-то не догоняет, но, конечно, меньше, чем Ельцин; другое время, другая эпоха, другое образование, другой объем знаний. Это было бы идеально. Но ведь Ельцин выгнал Борю из преемников за правду, когда тот после того замечательного музыкального дебюта в Берлине и после истории с самолетом, из которого никто не вышел в Ирландии, позволил себе критическое замечание, что так можно и страну проспать. Ельцин должен был благодарить. Так же, как должен был благодарить Юшенкова, которому он так и не простил до смерти эту фразу насчет носовой перегородки, которой Ельцин отгородился от страны, начав чеченскую войну. Но Ельцин не поблагодарил. Он просто выкинул Борю Немцова из числа преемников, и больше у него таких кандидатов не было в ассортименте. Даже в первом приближении.
Демократы пошли с молотка
Новодворская
Скажи, а что ты ощутил, когда, сидя за новогодним столом (поскольку в тот момент все сидели за этими столами — и консерваторы, и прогрессисты, и правые, и левые), ты услышал, как Ельцин стал зачитывать свое отречение и передал нас Путину, как борзых щенков? Ты не почувствовал, что тебя просто огрели дубинкой по голове?
Боровой
Нет, но это же было ясно. Было ясно, что новая война, очередная чеченская война, придуманная война, придуманный терроризм, придуманный премьер-министр — это все делается для передачи власти в сильные руки людей, которые смогут обеспечить безопасное существование Ельцина и его семьи.
Новодворская
Ну, повесить его и семью на фонарях — такое тоже было возможно при таком наследнике.
Боровой
Я, честно говоря, не удивился. Там же речь шла о том, что он, Путин, просто победит на выборах при поддержке Ельцина, либо Ельцин ему передаст полномочия. Передать полномочия — это было тактически правильно, потому что в этих условиях никто не успевал подготовиться к избирательной кампании.
Новодворская
Да, ты рассуждаешь логично. А я все-таки свободный художник, и я почувствовала в малом масштабе то, что ощутили невольники Сен-Клера, отца Евы из романа Бичер Стоу «Хижина дяди Тома». Я почувствовала ужас, астральный ужас продаваемого неизвестно куда и кому негра. Был у нас добрый господин, мы при нем как сыры в масле катались. Добрый, снисходительный хозяин. Причем свободными мы не были. Наша свобода держалась на честном ельцинском слове, на его доброй воле. Ну, кроме той свободы, которая добывается ценой жизни и которую могли купить только мы и больше никто. И вдруг умирает или уходит в отставку добрый хозяин, и нас продадут на аукционе. И кто нас купит? Где гарантия, что мы не попадем в руки какого-то изверга? Я почувствовала, что мы попадаем в руки изверга именно тогда. Я очень обиделась на Ельцина, потому что эти наши полтора процента (или взять еще десять молчаливых, но полезных и действенных процентов), которые поддерживали его с самого начала и до конца и никогда не бросали, никогда не предавали, заслуживали лучшей участи, чем быть проданными с аукциона.