Хрущевская оттепель была не первой оттепелью, передышкой, мимолетным улучшением климата, перемирием и «хорошим днем» у чахоточного больного в наших широтах. Первой оттепелью с внезапным ночным морозом было время Бориса Годунова (Федор Иоаннович был добр, но слаб умом и волей, и за пределами дворца ничего не умел устроить, никаких реформ не проводил, и все осталось в намерениях, как в зернах). А Борис проводил западнические реформы, хотел быть абсолютистом, а не автократором. Но ненадолго его хватило. Права была Анна Ахматова: «Бориса дикий страх». Страх, угрызения совести, менталитет худородного выскочки, ордынско-византийские комплексы — но только все быстро пошло по колее царя Ивана IV. Доносы, казни, особая заздравная молитва за царя, спущенная сверху — на каждый домашний вечер.
Второй оттепелью было мимолетное правление твердого западника Григория Отрепьева, Лжедмитрия. Он хотел искоренить рабство и страх, варварство и отсталость, он энергично принялся за дело. Но ему не дали реформировать Русь, его убили.
Третья оттепель — это было царство Екатерины II. Просвещение, «наказ», «конституционное собрание», науки и искусства. Но уверовавшая во все это элита была жестоко остановлена в своем радостном полете на пламя свечи. Остановлена расправами с Новиковым и Радищевым. Законом для каждой следующей российской оттепели станет это стихотворение Курочкина из освободительных александровских времен:
Следующая, александровская, четвертая оттепель захлебнулась на патриотическом шабаше 1813–1815 годов, на Священном союзе, на Венском конгрессе, на аракчеевской реакции.
Пятая оттепель, оттепель великих реформ Александра II, была восхитительна. Но и она захлебнулась в крови антипольской карательной экспедиции 1863 года, в процессах «50-ти» и «193-х», в розгах для Боголюбова, в арестах и разгонах студентов. Она кончилась агонией, то есть реакцией ура-патриотического царствования Александра III. Ритм был найден, маятник пущен, климат определен.
Хрущевская оттепель стала шестой по общероссийскому счету. Сталин доигрался: теория и практика произвола затянули и его в свой жуткий пылесос. Он создал мир, где не было никаких гарантий ни для кого. Оказалось, что в таком мире жизнь не гарантирована даже для Создателя. Когда ближний круг Сталина понял, что дни их сочтены, что обезумевший тиран прикончит и их, они сделали выводы и организовали заговор кроликов против удава. И никто не пошел доносить, ибо Сталин платил за преданность той же монетой, что и за предательство. Кто были эти заговорщики? Наши старые знакомые: Берия, Хрущев, Маленков, etc. Это о них писал Мандельштам:
Инсульт, может, и был естественным, но врачей к Сталину пустили, когда было уже поздно.
Его смерть была бесспорным благом для страны. Циничный, но и практичный Берия тут же стал стирать следы самых одиозных глупостей Хозяина. Например, выпустил врачей, которых свихнувшийся диктатор собирался вешать на Красной площади. Я склонна доверять Авторханову: у Берии принципов не было, но он понимал, что страна может развиваться только на западном пути. «Восьмерки» еще не водилось, а он уже в нее хотел. Он собирался в НАТО, он хотел вернуться к НЭПу и перемахнуть через уровень не только хрущевской, но и горбачевской перестройки. Что ж, они с Никитой Сергеевичем занимались одним делом, у обоих руки были по локоть в крови. Но Хрущев играл при Сталине роль шута, а Берия — роль инквизитора. Берия был образованнее, а Никита Сергеевич — проще и добросердечней. Берия собирался отдать землю в частную собственность, распустить лагеря и стать спасителем страны в глазах Запада.
Тонкошеие вожди были людьми опасными; в акульей стае акула акуле — волк. Они жили по закону джунглей и, выбирая вожака после смерти Пахана, могли запросто загрызть. Кагановичи, Маленковы, Молотовы — эти были без выдумки, попроще. А вот два великих перестроечных проекта (дабы увлечь, отсечь, возглавить, увидеть, прийти и победить) были замыслены Хрущевым и Берией (плейбоем, а в остальном вполне Великим Инквизитором из «Братьев Карамазовых»). У этих двоих было что-то вроде социалистического соревнования: кто первый начнет? И надо же, простец Хрущев оказался более матерым хищником: он взял в союзники армию и Жукова, поставил на место МГБ, арестовал Берию. Его судили так же беззаконно, почти что по ОСО, как всех остальных в его эпоху. И обвинение было вполне сталинское: шпионаж в пользу английской разведки. И расстрел в подвале, как у всех: и у жертв, и у палачей, тем паче что вчерашний палач становился сегодняшней жертвой. А Маленков, Ворошилов и K° были объявлены «антипартийной группой». Вместе с какими-то Шепиловыми. Из моего детства выплывает полузабытый частушечный ряд: