Ельцин — это единственный подарок, который сделал России XX век. Он заслужил не просто памятник, но целый мемориальный комплекс.
Наша повесть безвременья, в отличие от «Повести временных лет», толковавшей о князьях, повествует о монархах. Когда можно на кого-то смачно возложить ответственность, потому что у монарха такая работа: он отвечает за все, в том числе и за Политковскую и Литвиненко; он и дров нарубил, он и печку протопил, он и кашу наварил. Ему и расхлебывать. Сегодня все хватаются за шапку Мономаха, и нет отбоя от преемников, возникла целая биржа. И никто и не помышляет о том, что шапка Мономаха действительно тяжела. Исторически. «Отвечают в потомстве», — вот вердикт. Хрущев уже начал отвечать и за Венгрию, и за Новочеркасск, и за подавление Берлинского восстания, и за ужесточение режима в лагерях. Оттепель с сосульками, и кому-то эти сосульки больно дали по голове. Михаилу Сергеевичу предстоит отвечать и за Вильнюс–91, и за Баку–90, и за Тбилиси–89. Александр Освободитель тоже отвечает: за подавление Польского восстания и за неумение разрешить конфликт со студенческой молодежью, что привело к виселицам и террору. Несмотря на наши молитвы, Борису Ельцину придется отвечать за Чечню и за так искусно выбранного им преемника.
Это маленькие сюрпризы шапки Мономаха для тех, у кого исторически сложился положительный баланс, кто ходит у истории в отличниках, кому ставят памятники на площади. Представьте же себе участь монарха, который не дал ничего, а только отнимал.
В нашей истории есть странная пара. Между ними — полтора столетия. Но они идентичны и видом, и повадками, и методами, и сверхзадачами. Это Николай I и Владимир Путин. Два агента влияния Вечного Полюса, державной Гипербореи, два Снежных Короля, два генератора Холода. Участь второго прочитывается в участи первого, а она была жестока. Александр I восстановил (после шокового царствования Павла I) либерализм екатерининских времен. Это было так утешительно, когда он сказал: «При мне все будет как при бабушке». Правда, мудрая бабушка Аракчеева себе не завела, Потемкиным, достаточно прогрессивным, ограничилась, да и Шешковский при ней по струночке ходил. Ее жертвы — Радищев и Новиков, отсидевший за масонство.
На этой магистральной шкале, шкале Добра и Зла, Света и Тьмы, Свободы и Рабства, светильников и гасильников, Николаю I и Владимиру Путину не поздоровится в потомстве.
Вот так русская поэзия XX века (Игорь Северянин), приложенная к 1825–1855 годам, помогает нам понять двух самодержцев. Это был финал царствования Николая. Все, что он наработал: поражение в Крымской войне, потеря Севастополя и Черноморского флота и как результат — самоубийство, смерть от яда без всякого полония, попросту. Двухтысячный год и далее — пока открытый финал. Но там и здесь самодержавие, натужное, заорганизованное, помпезное; бездушное государственное православие и заигрывание с народом в самой опасной форме. Потакание народным порокам и заблуждениям, а не народной добродетели и правоте. Вот «формула 1» двух царствований.
Трудно усомниться в царском, монархическом стиле власти Путина. Недаром он так долго, невыносимо долго шествовал по красной дорожке в раззолоченных анфиладах Кремля, переполненных толпами раболепных зевак при первой инаугурации; а как при второй камера смаковала проезд блестящего кортежа машин со всех точек (и с разбега, и на месте, и двумя ногами вместе). И Николай, и Путин — фанатики власти, голой власти, власти ради власти, власти, не сдобренной ничем, никакой пользой ни для кого.
Сравните оба царствования, и вы, скорее, найдете извинения для Николая I, насмерть напуганного Сенатской площадью, чем для Путина, пригретого Ельциным на груди и не имевшего противников более страшных, чем бизнесмен Ходорковский или демократы, такие тихие и травоядные, с плакатами, а не ружьями в руках. Оба самодержца не были рождены для трона и сумели получить верховную власть путем больших интриг, большой политической ловкости и явного умственного превосходства над своим окружением (и над своим доверчивым патроном). Горько говорить об этом, но Путин так же ловко и умно обошел Ельцина, как Николай I обошел Константина, имевшего все законные права на трон, но добровольно, по наивности и легкомыслию, уступившего этот трон младшему брату.