На следующий день Коля получил от фирмы «Легион плюс» свое изделие, для окончательной доработки. Гельмут его у них выкупил.
В начале марта Коля вместе с Людмилой проводили Гельмута на самолет, отлетающий в Берн. Гельмут обещал вернуться назад с готовыми документами в начале мая.
Весь март и апрель Коля дорабатывал свой прибор.
Гельмут, как и обещал, появился в начале мая. Все документы он привез, но держал их у себя, так как оставалась еще какая-то мелкая формальность. Он был озабочен тем, как вывезти из страны «изделие», минуя таможенную и чиновничью волокиту, на которую уйдет слищком много «взяточных» денег, как он выразился.
И он придумал великолепный выход! Купить в Петербурге старинный недорогой мебельный гарнитур и вмонтировать плоский экран изделия в раму зеркала. Необходимые документы на вывоз гарнитура ему обещал оформить знакомый ему антиквар. (Не директор ли Миша?!)
Коля, хотя и насторожился немного, все-таки согласился.
Дело оставалось только за подходящим по размеру экрана зеркалом. Гельмут обещал со дня на день найти нужный гарнитур…
Только тут мне открылся наконец смысл действительно «тонко» продуманной кем-то операции, невольным участником которой, по странной иронии судьбы, я оказался. Гарнитур искали, чтобы вывезти из страны Колино изделие. Но у меня тут же возникали вопросы… Я о них пока ничего не сказал Коле. Я слушал его дальше.
5 мая Гельмут уехал в Москву по делам своего фонда и чтобы утрясти ту последнюю формальность с Колиными бумагами в швейцарском посольстве. Эту дату Коля запомнил точно, потому что был, как он сказал, праздник. В НПО «Хронос» нишие сотрудники, по старой памяти, устроили складчину по случаю Дня радио (их НПО имеет какое-то отношение к радиоэлектронике). Гельмут с удовольствием выпил в их лаборатории за профессора Попова. Он впервые узнал, что радио, оказывается, изобрел русский. Второй тост Гельмут предложил сам за «гениального русского Колю» и уехал прямо из НПО на вокзал. Через неделю он обещал позвонить. Ровно через неделю, тринадцатого мая, утром Гельмут позвонил Коле. Он уже немного говорил по-русски. Он назначил Коле встречу в Летнем саду в двенадцать часов ночи, так как освободится поздно. Он там хотел вручить Коле все его бумаги о швейцарском гражданстве. Коля был счастлив. Правда, его немного насторожили и место встречи, и позднее время. Поэтому он и решил приехать туда на катере с Леней. Машину свою он продал, когда «доводил до ума» прибор.
Приехав в Летний сад, Коля на условленной скамейке у «Чайного домика» обнаружил незнакомого ему седого, подстриженного ёжиком человека, который представился другом Гельмута. Он сказал, что Гельмут сейчас подойдет, и очень вежлива расспрашивал Колю о приборе. Когда Коля понял, что попал в ловушку, и попытался позвать на помощь Леню, из-за домика выехал черный джип. Дюжие молодцы погрузили Колю в машину и привезли его на Каменный остров в «гостевую», в комнату, в которой сидел и я.
На первом же допросе Коля попытался объяснить генералу смысл своего изобретения. Но генерал ему не поверил. Тогда Коля попросил привезти из НПО прибор, чтобы показать его в действии, для чего он написал записку своим сотрудникам… Но прибора уже не было. Рано утром Гельмут забрал его на правах собственника.
Рассказав мне все это, Коля долго не мог успокоиться. (Забыл сказать, что, рассказывая, он съел сначала свой ужин, а потом, не заметив, и мой.) Он ходил по темной камере из угла в угол, держась за живот. Ходил и вскрикивал капризным тенором:
— За что они меня тут держат? За что собираются в психушку отправить? На каком основании?! Я, между прочим, уже гражданин Швейцарии.
Я пошутил:
— Гражданин кантона Ури?
Коля шутки не понял.
— Слава, скажите «спасибо», что я вас расколол! Я бы убил вас, Слава! Но теперь у вас появился шанс!
Признаюсь, я был удивлен этими его словами. И тут же удивился еще больше.
— Слава, передайте своим хозяевам, что я ни в чем не виноват! Вы обязаны мне помочь, Слава! Это ваш долг, между прочим!
Я перебил его и напомнил ему:
— Коля! Я никому ничего не должен, ни им, ни вам!
Он остановился передо мной и наклонился к моему лицу.
— Да?! Прошлый раз вы бежали отсюда вместо меня! Это меня должна была вывезти отсюда Людмила! Это для меня она поставила под вашим окном свою машину! Для меня! В день побега я должен был улететь в Швейцарию!
Я оторопел.
— Что же вы к ней не вышли?
— Ночью меня перевели в карцер! Потому что камеру приготовили для вас! Вы использовали мой шанс, Слава. Вы обязаны меня спасти! Это из-за вас я сижу в этом вонючем карцере на хлебе и воде!
Он стал мне неприятен и жалок.
— Как я вас могу спасти, Коля?
Он уже все продумал.
— Найдите Людмилу и расскажите ей, где я и что со мной. Скажите ей, что у меня опять обострение… Она пропала после вашего побега… Она, наверное, думает, что меня куда-то увезли! Найдите ее, Слава! Такая женщина все может!
Я спросил Колю:
— А где же ваш Гельмут?
Коля упал на койку.
— Санта-Клаус трус. Мелкий розовый бюргер! Он испугался.
— Чего же так испугался Санта-Клаус?
— Как это чего?! Нашего КГБ! Как бы они теперь ни назывались, на Западе их панически боятся. Тамошние бюргеры напуганы этой организацией на всю оставшуюся жизнь.
Я улыбнулся.
— Ваш Санта-Клаус не напрасно их боится.
Коля замер.
— Что вы этим хотите сказать?
Тогда я ему сказал то, что продумал за время его рассказа:
— Ваш Гельмут так долго искал подходящую мебель потому, что в то время она находилась здесь, у генерала Багирова. Гельмуту нужен был гарнитур барона Геккерна. Он нужен был ему потому, что в нем находились бумаги, о которых он вам ни слова не сказал! Ведь они, как вы сами уверяете, являются инструкцией к вашему изобретению… Почему же он вам о них ничего не сказал?
Глаза у Коли снова стали детскими, беззащитными.
— А вы как думаете, Слава?
И я сказал главное:
— В старинных масонских бумагах высчитана судьба России на многие годы вперед… Вашего Санта-Клауса интересует совсем не «второе пришествие Христа», а судьба России! Они хотят влиять на судьбу России с помощью вашего прибора еще эффективнее, чем влияли до сих пор!
Коля вскрикнул раздраженно:
— Бред! Какой вы несете бред, Слава!
Я напомнил ему:
— Вы же сами утверждаете, Коля, что ваше изделие поможет уйти с дороги, по которой уже несется нам навстречу смертельный грузовик. Но можно ведь и по-другому сделать — можно направить Россию именно на ту дорогу с грузовиком!
Коля вскочил с койки, замахал на меня руками.
— Вы больны, Слава! Я это сразу понял! Вы псих! Это вас надо в психушку! Я сейчас вызову охранника!
Он рванулся к двери, я оттолкнул его на койку.
— Вы сами все это прекрасно знаете, Коля! Вы боитесь этого! Поэтому у вас опять началось обострение!
В коридоре раздались голоса. К нашей двери приближались шаги. Коля сжал мне руку.
— Слава, это за мной! Слава, не отдавайте меня в психушку! Слава, спасите меня!
В замке два раза повернулся ключ. На пороге стояла Людмила. За ней охранник с тяжелой сумкой. Рядом с Людмилой стоял генерал Багиров. Она долго вглядывалась в темноту, наконец увидела нас на койке.
— Николай Александрович, я за вами. Идите сюда, Николай -Александрович. Олег Салтанович хочет перед вами извиниться.
Коля хрипло вскрикнул:
— Какой еще Олег Салтанович?! Никого я не знаю! Я ни в чем не виноват!
— Это генерал Багиров, — убеждала Колю Людмила. — Он хочет извиниться перед гражданином Швейцарии.
Коля оттолкнул мою руку и встал.
— Мне не нужны его извинения!…
Людмила успокоила его:
— Тогда чего же вы стоите? Выходите. Внизу нас ждут.
Коля схватил со стола свою школьную тетрадку и, не попрощавшись со мной, вылетел пулей из карцера. А Людмила сделала вид, что не знает меня. «Тук-тук— тук», — застучали по коридору ее каблучки.