Они ели в тишине, глубоко задумавшись. Затем одновременно сунули фольгу, салфетки и несъеденный маринованный чеснок обратно в пластиковые коробки и выбросили все в мусорную корзину.
— Чем ты так расстроил вдову Райана?
— Думаю, нам стоит к ней зайти, — сказал Склафани. — У нее могут быть доказательства того, что взрыв — дело рук ее мужа. Интерпол ответил на запрос относительно Каплана?
— Список его судимостей в Австралии длинен, как Барьерный риф. По большей части мелочи, кроме одного случая. Он был арестован за то, что вез в багажнике взрывчатку, украденную в фирме, где работал. Было подозрение, что его наняли что-то взорвать, но доказательств не нашли.
Склафани встал.
— Просим ордер на обыск?
— Конечно. Думаю, судья выдаст.
— Все же сначала мне очень хочется поговорить с Лайзой Райан, — сказал Джек Склафани.
Дом для престарелых Олд-Вудс находился рядом с оживленным шоссе, но, когда Нелл свернула на подъездную аллею, все приметы пригорода сразу исчезли. Она припарковала машину и вошла в богато обставленную приемную.
Симпатичная служительница, представившаяся Джорджиной Мэтьюс, волонтером, отвела ее на третий этаж.
— Для миссис Джонсон смерть дочери была большим потрясением. Мы все пытаемся ей помочь, но она зла на весь мир.
Что ж, значит, не я одна такая, подумала Нелл.
Джорджина постучала в дверь и заглянула в комнату.
— Миссис Джонсон ждет вас, — сказала она Нелл.
Рода Джонсон, глаза закрыв, лежала в шезлонге. На вид ей было под восемьдесят. Нелл поразилась — эта широкоплечая женщина с пышными волосами цвета соли с перцем нисколько не походила на болезненно-худую, с прямыми редкими волосами Уинифред.
Старуха открыла глаза.
— Мне говорили, что вы приедете. Наверное, вы ждете от меня благодарности.
— Не надо так, миссис Джонсон, — сказала Джорджина.
Рода Джонсон не обратила на нее внимания.
— Уинифред прекрасно работала у Уолтерса и Арсдейла. Они платили ей достаточно, чтобы она могла перевести меня сюда. Предыдущий дом для престарелых был сплошным кошмаром. Я много раз говорила ей, чтобы она не шла работать к вашему мужу. Она и слушать не хотела. Но я ведь была права?
— Я очень сожалею о гибели Уинифред, — сказала Нелл. — Понимаю, как вам сейчас тяжело. Я приехала узнать, не могу ли я чем-нибудь вам помочь.
— Оставлю вас вдвоем, — тихонько сказала Джорджина и добавила, обращаясь к Роде Джонсон: — Ведите себя хорошо.
— Миссис Джонсон, я могу вас понять. Я тоже потеряла самого близкого человека. Если вы хотите, чтобы я ушла, не стану вам надоедать.
— Вы здесь ни при чем, — миссис Джонсон говорила уже не так агрессивно. — Но у Уинифред была хорошая работа. Подумала ли она обо мне, когда перешла в фирму вашего мужа? Нет, конечно.
— Возможно, у нее есть страховка, которая позволит и дальше оплачивать ваше пребывание здесь.
— Она мне об этом не говорила.
— Был ли у Уинифред сейф в банке?
— Что бы она туда клала?
— А где она держала личные документы?
— У себя в квартире, в письменном столе. Хорошая квартира и недорогая. Я бы переехала туда, если бы не артрит.
— Может быть, кто-нибудь из соседей посмотрит, что там у нее в столе.
— Не хочу, чтобы соседи вмешивались в мои дела. Ваш дед, Корнелиус Макдермот, один из немногих честных политиков в нашей стране. Если я разрешу вам поискать ее документы, он поедет с вами?
— Если я попрошу, поедет.
Рода Джонсон заплакала:
— Мне будет очень не хватать Уинифред. Она не заслуживала смерти. Она просто была не очень умной — вот в чем беда. Всегда хотела угодить людям. Старалась изо всех сил, и наконец ей заслуженно повысили зарплату.
— Подумайте, что еще вам привезти из ее квартиры?
— Фотографии. — Рода Джонсон пошарила в кармане свитера в поисках носового платка. — Да, еще, вам не трудно будет поискать медали Уинифред? Тренер по плаванию говорил, что если бы она не бросила заниматься спортом, то стала бы чемпионкой. Но разве я могла, с моим-то артритом, да еще при том, что ее отец был неизвестно где, позволить девочке мотаться по всей стране?
После ухода Бонни Уилсон Герт долго думала, как сказать Нелл, что Эдам пытается найти с ней контакт. Она была почти уверена, что Нелл в это не поверит.
В восемь часов вечера Герт наконец позвонила Нелл.
— Мне очень хотелось узнать, как ты там… — начала она неуверенно. — Нелл, я должна кое-что тебе рассказать…