— Сюда! Сюда! — кричали копы с обоих тротуаров и махали руками, приглашая в убежище — открытые дверцы полицейских автомобилей. Но Дортмундер бежал. От них всех.
К автобусам. Он сгруппировался в прыжке, упал на асфальт и покатился под ближайший автобус. Катился, катился и катился, больно ударяя голову, локти, колени, уши, нос и другие части тела о всякие твердые и грязные объекты на дороге. И вот он выкатывается, встает, шатаясь, на ноги и оказывается перед толпой медиков, стоящих с выпученными глазами у своих машин.
Он поворачивает налево. Врачи не собирались его догонять — они не договаривались ловить здоровых людей по улицам, а копы не смогут его поймать, пока не уберут эти автобусы. Дортмундер рванул, размахивая руками, как последний дронт, и жалея, что не умеет летать.
Заброшенный обувной магазин — начало туннеля — остался слева. Машина, которую они здесь оставили, конечно же, давно уехала. Дортмундер продолжал свой бег.
Через три квартала один таксист пошел на преступление и подобрал его прямо на улице, хотя Дортмундер не заказывал такси через диспетчера. В Нью-Йорке только лицензированные таксисты имеют право подсаживать пассажиров на улице. Дортмундер уселся на комковатом заднем сиденье, отдуваясь от бега, как сенбернар, и решил не заговаривать с водителем.
Его преданная подружка Мэй вышла из гостиной, когда он вошел в прихожую своей квартиры.
— Ты, наконец-то! Слава богу! Об этом кричат по радио и на телевидении!
— Я больше никогда не выйду из дома! И если Энди Келп еще раз позвонит и скажет, что у него есть работенка — легкотня, проще паренной репы, я просто ему скажу, что вышел на пенсию!
— Энди здесь. В гостиной. Хочешь пива?
— Да.
Мэй вышла на кухню, а Дортмундер похромал в гостиную, где с банкой пива на диване сидел счастливый Энди. Напротив него на журнальном столике была навалена гора денег.
— Это что? — спросил ошарашенно Дортмундер.
Келп ухмыльнулся и покачал головой.
— Слишком давно мы не выигрывали, Джон, раз ты уже их не узнаешь. Это деньги!
— Но… из хранилища? Как?
— После того как эти парни тебя забрали, их, кстати, поймали, — Келп прервал сам себя, — без жертв, конечно. Ну в общем, я всем сказал, что лучший способ сберечь деньги от грабителей — это вынести их все с собой. Так мы и сделали. Потом я сказал, что лучше бы их все сложить в багажник моей полицейской машины без опознавательных знаков, что стоит у обувного магазина, и я отвезу их в участок для сохранности, а они все могут идти домой и отдыхать от перенесенных испытаний.
Дортмундер уставился на своего друга.
— Ты заставил заложников вынести для тебя все деньги из хранилища.
— И положить их в нашу машину. Да, именно это я сделал.
Вошла Мэй и подала Дортмундеру банку пива. Он сделал большой глоток. Келп снова заговорил:
— Тебя, конечно же, ищут. Под другим именем.
— Единственное, что я не могу понять, так это… Дидамс? — подала голос Мэй.
— Это валлийское имя, — объяснил Дортмундер, а затем, улыбнувшись, продолжил: — Оно не такое уж плохое. Наверное, я его оставлю.