- Локи? – Тор постучался еще раз. – Локи, это Тор. Можно войти?
Тишина. На какое-то мгновение Тора посетила мысль, что Локи, возможно, спит, не стоит вламываться в его личное пространство и усугублять. Однако, мысль эта просуществовала недолго. Тор, возможно, так и не сумел до конца понять своего брата, но одно он знал точно, Локи был слишком эмоциональным для того, чтобы узнав правду о своем происхождении и получив пощечину от брата, спокойно завалиться спать. Это совершенно на него не похоже. Еще раз постучав, Тор толкнул дверь и та поддалась.
Беспорядок в комнате свидетельствовал о том, что Локи далеко не во сне решал свои проблемы, да и успокаиваться, кажется, не собирался. Из мебели остались на месте и уцелели только кровать и тяжелый книжный шкаф, все же остальное было либо опрокинуто, либо вообще сломано, будто именно несчастные предметы являлись причиной всех бед трикстера. Самого Локи в покоях видно не было. Тор сделал несколько шагов внутрь, осмотрелся.
- Локи? Ты тут?
Он мог спрятаться. Наложить на себя иллюзию. Стать невидимым. В конце концов, Локи маг и Бог Обмана, в его природе подобные трюки. Однако, что-то подсказывало Тору, брата в комнате не было. А потом он вспомнил шагающего навстречу ему одинокого стражника. Ничего удивительного, но Одинсону сделалось не по себе. Выбежав в коридор, Тор огляделся по сторонам, побежал вслед за стражником.
- Локи?
Длинное широкое помещение отозвалось пустотой и тихим эхом. Локи исчез, но у Громовержца не было сомнений в том, куда мог отправиться его расстроенный и обозленный младший брат. И вот тут Тор, наконец, понял весь масштаб последствий своего вмешательства в прошлое. Не теряя времени, он бросился вон из дворца. В какой-то момент в его руку впорхнул Мьельнир, и Тор вдруг подумал, что с момента своего перерождения в прошлом ни разу даже не вспомнил о верном оружии. Уже будучи снаружи, Одинсон с силой раскрутил молот и в свистящем вихре умчался по направлению к Обсерватории Хеймдалла.
========== Глава 5. ==========
Пейзаж Йотунхейма угнетал мрачностью, скрипящий под сапогами снег отдавал серым. Был еще холод, впрочем, Локи это не беспокоило. Он неплохо экипировался, к тому же не позволяла замерзнуть бегущая по венам йотунская кровь. Страшно не было. Трикстер решился, злость и обида не давали ему повернуть обратно, отступиться. Он должен был наказать Асгард и Йотунхейм, оба мира, причинившие ему боль. Даже если кто-то потом узнает, даже если его найдут и казнят – прежде, он сделает все, чтобы отомстить. В конце концов, Йотунхейм от него отказался, Асгард относился к подобным ему с презрением. Если что-то пойдет не так, оба мира не пощадят Бога Обмана, но пока что он собирался быть безжалостным к ним.
Пристанище владыки ледяных великанов не походило на привычные выросшему в золоте и роскоши Локи строения. Гигантский каменный замок, сплошь покрытый льдом, начисто лишенный каких бы то ни было намеков на красоту. Холод, неприступность, практичность. На подступах не было стражи, однако, Локи чувствовал, что едва он оказался на земле ледяных великанов, с него не спускали глаз. Он не таился, не скрывал ножны с кинжалом на поясе, не оглядывался, словно крадущийся вор. Бог Обмана шел прямо, гордо выпрямив спину и подняв голову, как подобает наследнику царской крови. Его не стали задерживать и допрашивать, просто проводили внутрь цитадели ледяных великанов, что зло и настороженно взирали на гордого асгардца, однако не смели ему мешать. Так, беспрепятственно он добрался до тронного зала, где – трикстер прекрасно это понимал – его давно ждали.
- Убейте его, - голос Лафея был низким и холодным, как все вокруг. В полумраке тронного зала зашевелились ледяные великаны, которых Локи поначалу принял за гигантские статуи. Десятки пар алых глаз уставились на стоящего у трона повелителя трикстера.
- И это после того, что я для тебя сделал? – проговорил Локи, разглядывая повелителя ледяных земель и пытаясь понять, должен ли он что-то чувствовать по отношению к синекожему чудовищу с алыми глазами, что приходилось ему отцом по крови. И не находил в себе ничего, кроме презрения и ненависти.
- Так значит, это ты указал нам дорогу в Асгард, - алые глаза великана все так же бесстрастно взирали на незваного гостя сверху вниз. Впрочем, по тому, как вновь застыли у стен йотуны, Локи понял, Лафей заинтересовался.
- Это было бы даже забавно – испортить моему брату коронацию, - ядовито заметил Бог Обмана. – Однако, планы изменились. Коронации не будет. Асгард готовится напасть на Йотунхейм. – И почувствовал, как в тронном зале стало ощутимо холоднее.
Лафей подался вперед на своем троне.
- Ты лжешь. Всеотец не посмеет нарушить перемирие.
Локи сузил глаза.
- Но ты же посмел. Ты собирался отправить воинов в Золотой Город, чтобы похитить свой Ларец. Это ли не нарушения перемирия? С чего бы Асгарду быть более щепетильным?
Бог Обмана бил по больному месту. После поражения Йотунхейма в давней войне, царь Один лишил йотунов их важного артефакта – Ларца Вечных Зим, без которого те никогда не смогли бы дать отпор Асгарду. И если вдруг верховный асгардец решит нарушить хрупкое перемирие между мирами, Йотунхейм будет обречен.
- Ты забыл, с кем разговариваешь, сын Одина, – с угрозой прошипел Лафей. Йотуны вновь напряглись, температура в без того ледяном зале упала еще ниже. - Твоя жизнь в моих руках.
- Я пришел помочь. Предупредить, - в тон правителю ответил Локи. Бог Обмана сам не понимал, почему, несмотря на угрожающий тон, совершенно не боялся ледяного великана. Возможно, ненависть к Йотунхейму и желание отомстить превосходили страх и инстинкт самосохранения. – Я рискую своей жизнью, находясь среди тех, кто ненавидит асгардцев. И ты угрожаешь мне?
- С чего я должен тебе верить? – проговорил Лафей чуть спокойнее. Он вновь откинулся на троне и с некоторым интересом разглядывал трикстера. – Ты – младший сын Всеотца.
«Я. Ему. Никто. Как и тебе».
Локи не отвел взгляд.
- Ты не должен мне верить. Однако то, что сейчас происходит в Асгарде, угрожает не только твоему народу, но и всем девяти мирам. Один Всеотец впал в свой крепкий сон, власть безо всяких церемоний перешла моему старшему брату Тору. В Асгарде ненавидят йотунов, все, что связано с Йотунхеймом, вызывает презрение и отвращение. Тор собирается воспользоваться тем, что отец не в силах ему помешать, и раз и навсегда избавить девять миров от презреннейших существ. Громовержец хочет продемонстрировать свою силу, превосходство, он считает, разгромив Йотунхейм, покажет остальным мирам, насколько могущественен новый правитель Асгарда. Тор окончательно обезумел, - трикстер позволил себе тонкую улыбку при виде того, как потемнело лицо ледяного великана. – Я более благоразумен и вижу, чем обернется эта авантюра. Война затронет все девять миров, в ней пострадают не только йотуны и асгардцы. Даже Всеотец после пробуждения не в силах будет остановить это. Я лишь хочу помешать брату нарушить мир во владениях, на которые тоже имею право.
Лафей не сводил с Локи алых глаз. По выражению лица правителя ледяных земель невозможно было понять, о чем он думал, однако Бог Обмана не сомневался, он сумел заронить сомнение в мысли йотуна, что был его отцом, и бросил его умирать.
- Что ты предлагаешь?
- Нанеси удар первым. Не завтра. Сейчас. Пусть твои воины проникнут в Асгард и заберут Ларец Вечных Зим. Ты вновь станешь серьезным противником. Тор не посмеет пойти против могущества артефакта. Против твоего могущества.