- Если все это происходит по твоей вине… - проскрипел Вольштагг, косясь на трикстера.
- Если выживем, я отрежу тебе бороду, - невозмутимо пообещал Локи, не сводя взгляда с наступающих на них йотунов.
Сиф поморщилась, вспоминая инцидент с волосами, но промолчала. А вот висящий на плече Огуна Франдал несмотря на плачевность их положения и боль в ранах, не удержался от шпильки.
- Тогда уж режь сразу голову. Без бороды Вольштагг долго не протянет, в ней вся его сила!..
- Самое время это обсудить, правда?
- С этим щенком я разберусь сам, - Лафей указал на Локи. – Остальных убейте. – Наручи доспехов повелителя Йотунхейма превратились в длинные ледяные штыри.
Локи сжал рукоять кинжала. Сиф и Вольштагг приготовились отражать атаку. Герои Асгарда силой превосходили йотунов. Сиф, не обращая внимания на боль в ноге, с выдержкой воина наносила точные удары мечом и ловко уклонялась от ударов. Вольштагг яростно размахивал секирой направо и налево, нанося противникам смертельные раны. Огун, которому приходилось защищать раненого друга, умудрялся, тем не менее, метать ножи в наседающих на друзей чудовищ. Однако ледяных великанов было слишком много, каждый из сражающихся асгардцев понимал, долго они не протянут.
Бог Обмана убил восьмерых, прежде, чем наткнулся на Лафея, с легкостью ушел от нацеленного ему в голову удара. Однако, ледяной великан не разозлился. Напротив, исчерченное бороздами лицо украсила злая ухмылка.
- Благодаря тебе, маленький асгардец, предатель своего народа, мой народ скоро вновь станет великим. Когда я верну Ларец, льды покроют все миры Иггдасиля, воцарится вечный холод. И всем этим буду править я.
Локи мог только уклоняться от смертоносных ударов йотуна. Кинжал в подобном поединке оказался бесполезным оружием – трикстеру не удавалось приблизиться на достаточное для удара расстояние. На то, чтобы создать иллюзию нужно было всего пару секунд покоя, но и их у Локи не было. А наседающий на него Лафей, казалось, хотел вымотать, поиздеваться, совершенно не торопясь с убийством противника.
- Может быть, оставить тебя в живых? Чтобы ты увидел, чем обернулось твое предательство? Увидел истинное величие Йотунхейма, увидел, как твой народ потеряет гордость, и больше никогда не посмеет назвать йотунов презренными?
Где-то в стороне вскрикнул Франдал. Локи быстрым взглядом окинул поле боя, нашел раненого воина. Йотунам все-таки удалось оттеснить Огуна от друга, и пока тот отбивался, ледяной великан вознамерился добить раненого асгардского героя. Увернувшись от очередного удара Лафея, Локи изловчился и метнул кинжал. Лезвие по рукоять вошло в шею замахнувшегося на Франдала йотуна, не издав ни звука, тот рухнул рядом с удивленным внезапным спасением асгардцем. Лафей зло расхохотался.
- Зря. Он все равно умрет. А у тебя была возможность выжить.
В ярких сполохах молний Мьельнир вонзился в землю, ударной волной расшвыривая близстоящих. Тор выпрямился, осмотрелся, разыскивая глазами друзей. А затем увидел, Локи. Трикстер смотрел на него, и на лице его читалось…облегчение? У Одинсона не было времени разбираться с эмоциями, которые мог бы испытывать к нему брат. Лафей воспользовался тем, что его противник отвлекся, и замахнулся. Ледяной штырь устремился в грудь Локи.
- Лафей, остановись!
Одинсон успел за мгновение до того, как ледяной великан едва не пронзил замешкавшегося Локи насквозь. Оттолкнув трикстера, Тор предстал перед повелителем Йотунхейма.
- Не смей трогать моего брата! - прорычал он, забыв, что, даже увидев битву, собирался убедить Лафея остановиться и одуматься. В отличие от отвлекшегося на его появление Локи, Тор видел, что младший царевич был на волосок от гибели. Осознание того, что брат едва не погиб потому, что просто обрадовался его появлению, напугало и разозлило Громовержца.
- Твой брат предал Асгард, - хмыкнул Лафей. Впрочем, подобрался и был начеку. Он осознавал, что Тор – противник гораздо серьезнее Локи. – Я думал, ты это уже понял, сын Одина.
Тор замахнулся Мьельниром, молот встретился с ледяным штырем, превращая его в мутное крошево. Однако, того результата, что хотел Одинсон, он не получил. Молот вновь не слушался. Он все еще был прекрасным, непобедимым оружием, однако связь между ним и хозяином заметно ослабла. Понял это и ледяной великан. Тряхнув рукой, наруч на которой Тор только что сломал, йотун вновь вернул его в прежнее состояние.
- Твое оружие тебя не слушается, сын Одина? Кто ты без него? Едва ли сильнее своего ничтожного брата. Я бы оставил в живых вас обоих, чтобы вы, трус и герой, увидели, как я порабощу Асгард.
- Лафей, этого никогда не произойдет, - Тор и отражал удары, и наносил сам, однако ни разу с момента своего появления посреди битвы, не ощутил той силы, что способна была прикончить половину находящихся поблизости йотунов одним ударом. – Ты не сможешь заполучить Ларец. Отступись, и перемирие между нашими мирами останется в силе.
- Это перемирие унизительно для Йотунхейма. Я слишком долго ждал возможности уничтожить Асгард, заставить всех признать величие моего народа. И не собираюсь ее упускать из-за того, что мальчишка смеет предлагать мне отступиться.
И Тор понял, что от Лафея придется избавиться. Повелитель Йотунхейма не отступит, слишком близок был он к тому, чтобы вернуть артефакт. Он обязательно попытается напасть, что приведет к жертвам и вызовет в Асгарде ответные действия. К тому же, йотун мог указать на того, кто на самом деле показал ему тайный путь во дворец Асгарда. В этом случае Локи придется отвечать за содеянное, а Громовержец слабо верил, что Один будет разбираться в причинах такого поведения приемного сына. Гибель Лафея унесет тайну Локи с собой, в небытие. Вот только у Тора в этом случае будут серьезные проблемы. Один, без сомнения, рассвирепеет, узнав, что Тор без дозволения отправился в Йотунхейм, устроил бойню и убил Лафея. Скорее всего, за этим последуют лишение божественных сил, ссылка в Мидгард. Но, возможно, а Громовержцу очень хотелось в это верить, Локи, поймет, что Тор спас его, жертвуя своим положением, не захочет натравить на него Разрушителя, и все закончится благополучно. Ценой этого благополучия станет жизнь одного ледяного великана.
Земля под ногами дрогнула, однако это никак не изменило положение вещей. Йотуны наседали на асгардцев, принявший решение Тор, искал возможность нанести Лафею смертельный удар. Он обратил внимание на внезапное землетрясение, когда уже не было сомнений – ледяной зверь все-таки не умер. Видимо, Тору удалось лишь оглушить тварь Мьельниром, теперь она очнулась и мчалась туда, где можно поживиться свежей плотью, прямо на них с Лафем. Умел ли повелитель йотунов управлять этим существом, Тор не знал, а строить предположения времени не было. Следовало устранить тварь, пока она не настигла их, не затоптала или не утащила в обрыв. Одинсон прикинул расстояние, на которое может позволить приблизиться зверю, прежде чем швырнуть в него молот, когда взгляд его сам собой скользнул по сражающимся. Используя небольшую скалу как прикрытие с тыла, тройка воинов, Сиф и Локи сбившись в кучку, из последних сил отражали атаку наседающих на них великанов. Все они были измотаны, покрыты ранами разной степени тяжести. Каждый, за исключением, разве что, почти теряющего сознание Франдала, в поединке один на один мог бы легко справиться с йотуном даже будучи в подобном, не самом лучшем состоянии. Однако, ледяных великанов было слишком много. Тор отбил удар Лафея, прикончил попавшегося под руку йотуна, бросил взгляд на приближающегося зверя. А затем, вновь на своих друзей. По рукам пробежали сполохи молний, Мьельнир отозвался приятной вибрацией, давая понять, что готов нанести смертельный удар, кому бы он ни предназначался. Бог Грома выждал, когда сотрясая землю и расшвыривая в стороны куски льда, ледяной зверь окажется на необходимом расстоянии, размахнулся и с силой швырнул Мьельнир в толпу йотунов. Оружие само нашло цели, несколько десятков ледяных великанов свалились замертво, а молот, вонзившись в лед, взрывной волной расшвырял оставшихся. На глазах обессиленных асгардских героев старший царевич Асгарда Тор Одинсон перехватил занесенную для удара руку Лафея, и силой потянул йотуна на себя. В следующий миг, их настиг ледяной зверь. Чудовище слишком поздно заметило, что перед ним обрыв. Издав жуткий вой, тварь сорвалась вниз, увлекая за собой повелителя Йотунхейма и царевича Асгарда.