Когда асгардские воины, кроме все-таки отключившегося Франдала, бросились к краю обрыва, Локи остался на месте. Трикстер был растерян, опустошен, у него в голове не укладывалось, что то, что он только что увидел – произошло на самом деле. Что Тор вот так…погиб? Этого просто не могло быть, и Локи поймал себя на том, что неосознанно ощупывает голову, в тщетной попытке найти то самое повреждение, которое заставило бы его видеть галлюцинации. Да, он не сумел выйти из боя невредимым, несколько ран, преимущественно на руках, причиняли существенное неудобство. Однако, ни одна из них не вызывала такой боли, что способна помутить рассудок. Где-то в стороне кричали Вольштагг и Огун, призывая Тора. Локи бессильно привалился к скале. Ноги подкашивались, и трикстер позволил себе слабость опуститься на окровавленный снег рядом с хрипло дышащим Франдалом. Он понимал, что все закончилось, но не мог в это поверить. Отрицание правды ввергло его в состояние какого-то отупения. Бессмысленным взглядом Локи окинул недавнее поле битвы. Разбросанные силой Мьельнира, повсюду валялись тела йотунов. Впрочем, некоторые шевелились или же просто дышали. При помощи молота Тор не убил, а оглушил ледяных великанов, выиграв для друзей время, чтобы призвать Радужный Мост и убраться. Наверное, так и стоило бы поступить, ведь йотуны рано или поздно придут в себя. Однако, Локи не хотелось даже шевелиться. Хотелось просто закрыть глаза, и чтобы события последних суток исчезли из его памяти, как исчезает свет, под закрытыми веками. Кажется, неподалеку заплакала Сиф. Уникальное зрелище, при других обстоятельствах Локи с удовольствием бы им полюбовался. Сейчас же сдавленные всхлипы вызвали желание зажать уши. А лучше, наброситься на друзей, накричать, потребовать, чтобы они заткнулись. Вот только шевелиться не хотелось совершенно. Блуждающий взгляд трикстера остановился на торчащей изо льда рукояти молота. Грозное несокрушимое оружие, способное концентрировать в себе силу того, кто владеет им. Бессмысленное оружие, ведь достойный только что упокоился на дне пропасти…
Локи дернулся, словно его кто-то окликнул, впился взглядом в злосчастный молот. Концентрирует силу того, кто владеет им. Силу… Больше трикстер не рассуждал. Быстро подобрался к Мьельниру, не давая себе времени засомневаться, ухватился за рукоять, потянул. У него не было ни сил, ни желания удивляться, когда молот легко подчинился, оставив на замерзшей земле глубокую вмятину. От руки по телу прошла приятная, отгоняющая усталость и боль в ранах вибрация. Не позволив себе насладиться моментом, Локи подбежал к краю пропасти. На удивленные возгласы воинов-асгардцев он также не обратил никакого внимания. Раскрутив молот, как это всегда делал Тор, Локи бросился вниз, впервые в жизни ощущая ту мощь, которой владел Громовержец и которой Бог Обмана так завидовал.
На дне ущелья Локи сразу увидел гигантскую тушу ледяного зверя – существо погибло, не выдержав столь мощного удара о землю. Затем взгляду трикстера предстал Лафей - великан был нанизан на острую ледяную пику. Размазанные по льду внутренности йотуна медленно покрывались белой коркой. Повелитель Йотунхейма был мертв. Локи уделил погибшему йотуну не более секунды своего внимания. Замахнувшись Мьельниром, он с легкостью отшвырнул гигантскую тушу подальше. И увидел неподвижного израненного Тора, впечатанного в камень и лед.
- Тор? – Локи рухнул перед телом старшего царевича на колени, положил руку на шею, силясь почувствовать биение жизни. – Тор! Очнись! – тряхнул Громовержца за плечо. – Тор, я принес твой идиотский молот! Ведь в нем твоя сила, он должен помочь… Смотри же, вот он… - трикстер сам не понимая зачем, повертел Мьельниром у застывшего лица Бога Грома, а после вложил рукоять в холодную ладонь. – Я принес его тебе, понимаешь?! Потому, что поверил! Ты обещал, что у нас будет другое будущее, бездарь! Не смей мне лгать, дубина! Вставай, ну же…- Локи сам не осознавал, что кричит, стискивая руками леденеющие пальцы брата на холодной рукояти Мьельнира.
А Тор видел свое тело. Не то, у которого в отчаянии причитал окончательно растерявшийся Бог Обмана. Одинсон видел обгоревший труп на полу в кузнице Нидавеллира. В почерневшем куске плоти не было ничего божественного. Над ним, понурив головы, стояли кролик и древо. Чуть поодаль – окончательно обессиленный из-за потери последней надежды Эйтри. Тору хотелось хотя бы попытаться дать о себе знать, подбодрить друзей, но видение сменилось мгновенно. Он очутился на корабле тех странных ребят, что называли себя Стражами Галактики. Они смотрели на обгоревшее тело, пристегнутое ремнями к носилкам, никто не произносил ни слова. Тору стало горько. Он со стороны наблюдал за своими похоронами, осознавая, что, в сущности, умер по глупости и в полном одиночестве. Стражи не знали его, поэтому, не могли произнести в честь погибшего хотя бы пары слов на прощание. Но Одинсон был благодарен уже за то, что они не бросили его на Нидавеллире, все-таки проводили в последний путь. Открылся шлюз, носилки выскользнули в открытый космос, унося с собой то, что осталось от некогда могучего Бога Громовержца.
А затем образы понеслись с небывалой скоростью. Тор видел, как титан Танос вырывает последний Камень Бесконечности из головы Вижена, как вкладывает его в паз Перчатки, как щелкает пальцами, уничтожая половину живых существ во Вселенной. Видел, как на неизвестной планете едва живого Таноса атаковали Мстители, как узнав, что Камни уничтожены, какая-то незнакомая женщина с длинными светлыми волосами, в ярости добила некогда самого страшного врага во всей Вселенной. И вновь калейдоскоп образов, стремительно сменяющих друг друга. Годы отчаянья и бессилья, когда оставшиеся Мстители старались хоть как-то привести свои жизни и жизни тех, кто в них нуждался, в порядок. Уже не пьющая Валькирия, заручившаяся поддержкой мидгардцев, устраивает быт оставшихся в живых асгардцев. Ничем не примечательный человек, умеющий уменьшаться до размера атома, принесший всем надежду. Попытка собрать Камни Бесконечности в прошлом, Стив Роджерс в компании кролика, прихватывает из Асгарда не только Камень Реальности, но и Мьельнир. Тор не был удивлен подобным поворотом, он догадывался, что однажды прямой и честный Капитан Америка станет по-настоящему достойным. И финальная битва за будущее. Тор видел, как умело орудует Стив его молотом и не испытывал к другу ни ревности, ни зависти. Он лишь хотел, чтобы безумный титан, ставший причиной гибели его брата и части его народа, наконец, умер. Когда Тони щелкает пальцами, отправляя всех соратников Таноса и самого титана в небытие, Одинсон понял, что ценой колоссальных потерь, но они справились. А затем – что они справились без него. Ведь в этом будущем Бога Грома уже не было. Глупо и бесславно Одинсон закончил свои дни на Нидавеллире, не сумев найти в себе терпения подождать всего пару минут. Так чего же хотели те самые силы, что выше всех Богов, когда вернули его в прошлое, а затем дали увидеть будущее? Чтобы он исправил ошибки и дожил до той знаменательной битвы? Но ведь в этом не было смысла, в будущем смогли обойтись без его помощи. Может быть, кто-то из погибших выжил бы, явись Тор на сражение, но вряд ли что-то существенно изменилось бы. Мидгардцы смогли, они отстояли не только свою планету, но спасли всю Вселенную, и никакой божественной силы им для этого не потребовалось. Тогда, зачем? Неужели Вселенная хотела изменить именно его будущее? Неужели он, Тор Одинсон был достоин возможности прожить жизнь не такую, что жил когда-то и что так бесславно потерял? Или, может быть, жить должны были Один, Фригга, Локи? А, возможно, все это затевалось ради Асгада? Тор не знал ответ на этот вопрос, да и не стремился узнать. Он получил возможность изменить прошлое, и ему удалось не только это. Он увидел будущее, которого лишился, понял, что заменим, и ни капли не огорчился. Все рано или поздно заканчивается, на смену одному приходит другое. Тор не сумел убить Таноса, стать первым героем во Вселенной, но у него появилась возможность сохранить тех, кого любил, и, кто знает, однажды стать достойным царем Асгарда. Этого было более чем достаточно и за это стоило быть благодарным.