– Встречайте тётю.
Мэри бросилась ей на шею. Тётя же со словами: «Моя хорошая, я принесла подарок на Рождество. Знаю, рано ещё, но просто потом у меня не было бы времени…» Мэри с благодарностью взяла огромный свёрток и развернула его. Ей попалась большая светловолосая кукла в красном платье. Малышка с раскрытым ртом любовалась на кружева, бархат, но тут же пришла в себя, обратила внимание на Люси и тётю. Они кивнули друг другу, однако так и не обнялись. Наступило неловкое молчание, и положение дел пришлось спасать матери.
– Ну, дети, садитесь за стол.
Остаток трапезы члены семейства Эванс провели в полном молчании. Мэри смотрела то на куклу, не переставая ею восхищаться, то на сестру. Когда же Люси встречалась с ней взглядом, малышка указывала на тётю: мол, скажи что-нибудь!
Но Люси ничего не сказала.
По окончании завтрака взрослые направились в гостиную, Мэри пошла в противоположную сторону, к лестнице. Уже у ступеней она заметила, что сестра отстала. Люси и тётя уединились в столовой. Мэри на цыпочках спустилась вниз, прислонила ухо к двери и прислушалась. Оттуда доносились голоса.
– Тётя Лиззи, – начала Люси, – я хочу извиниться за те слова о дяде.
– Ты меня опозорила на всю школу, настырная девчонка!
– И я очень об этом сожалею.
Молчание.
– Я… Знаешь, я тоже думала обо всём этом, – заговорила тётя уже совсем другим тоном, – и, может быть, тоже где-то не права. Но я хочу для тебя самого наилучшего. Встречаться с сыном преступника… Мне хотелось уберечь тебя от скандалов и сплетен, но если ты видишь в этом мальчике своё счастье, можно и закрыть глаза на это. Тем более, Колин действительно хороший мальчик, как я узнала из той школы.
– Увы, но поздно, – без злости сказала сестра. – Колин уедет в Сочельник из города. Навсегда.
– Правда? – сказала тётя, в голосе которой не считалось ни счастья, ни облегчения. – Я сочувствую тебе, дорогая.
– Мне хотелось бы проводить его до вокзала. Родители меня отпустят, но хотелось бы знать ваше согласие.
– Хорошо, – ответила, поколебавшись, тётя. – Ты заслужила это.
***
Люси поехала не одна, а в сопровождении слуги и в экипаже. Как бы Мэри не просила, её не отпустили. Ей до слёз было обидно, особенно когда отправили пораньше спать, и заинтригованная малышка уснула не быстро. На следующее утро она открыла глаза и увидела перед собой Люси, уставшую и счастливую, державшую в руках свёрток. Что-то в ней, однако же, изменилось…
– Счастливого Рождества, Мэри.
Сестрёнка потёрла глаза, обняла сестру и отложила свёрток в сторону.
– Счастливого рождества, Люси! Ну как, как всё прошло?
– Всё хорошо, – сказала она. – Он пообещал мне писать и подарил вот это.
Люси указала на платье, и Мэри поняла, что изменилось. На коричневом платье в клетку красовалась белоснежная брошка с лебедем.
– Красиво! – ахнула Мэри и вспомнила про свёрток.
Там лежали бусы. Красные, с золотистым отливом.
Вскоре девочки спустились в гостиную. Возле ёлки собрались взрослые. С возгласом: «Счастливого Рождества!» все бросились друг другу в объятья. Потом слуги накрыли праздничный стол, во главе которого стояла традиционная индейка.
После трапезы тётя подняла бокал и сказала:
– Пусть в следующем году не будет ссор. Рождество – праздник прощения и доброты. Простим же друг друга за старые обиды. Счастливого Рождества!