Недовольные были бы нейтрализованы, перемолоты компьютерной гиперсетью. А следом пришел бы черед тех, кто сосал энергию из людей.
Однако дальнейшие события показали, что все это осталось дерзкой мечтой самоуверенного отставника.
Живой Богине пришлось разоблачить себя, но и у Капитана ничего не вышло. В игру вмешались другие хозяева человеческого рода, у которых были свои планы на разработанную им программу, на него самого и Живую Богиню.
Ника прошла по самому краю, рискуя собой и им. Бессмертную ведьму снова пугали и били, обвиняли и судили. Но бывшая императрица отразила атаки своих врагов. Обвинения обернулись против них самих.
Так Ника снова развернула его в заранее вычисленном направлении, заставив вести жизнь богатого плейбоя и биржевого игрока, накапливать чувство вины и раздражение, которое однажды вылилось в грандиозную бойню. Бессмертной стоило только подтолкнуть и нажать на определенные точки, чтобы Капитан кинулся выполнять ее планы, как бык на красную тряпку.
Его задачей было защитить любой ценой тех, кого он считал новой ветвью эволюции. Поскольку Джек не мог отменить кампанию по уничтожению Патруля, единственное, что он смог сделать, – обрушить град ракет на узловые точки обороны Обитаемого Пространства.
После этого всю систему общественных отношений надежно, с гарантией отбросило в темные времена. Шквал огня, сжегший конфигураторы и телепорты планетных систем, сломал спину экономике Союза Планет, избавив от необходимости обьяснять простым людям, зачем в государстве при наличии могучих производительных сил культивируется беспросветная бедность.
Появился повод обречь подданных на столетия нищеты и разрухи, по сравнению с которыми прежняя жизнь казалась настоящим раем. Стесненные обстоятельства, отсутствие жилья, еды и медикаментов, грызня за необходимые блага надолго, если не навсегда, лишили возможности задумываться, нужны ли пастыри всех сортов и живые боги-управители.
Вдобавок Капитан перебил большую часть Совета Управителей, обеспечив бессмертной ведьме главенство в верхушке Живых Богов.
Собственно говоря, она ничего не стала скрывать, когда пришло время. Получив задуманное, Ника попыталась быть с ним честной. А может, бывшая императрица на короткий миг сама поверила, что он не вещь, не копия, не подделка. И его героизм – не пляска Петрушки на веревочках.
Ника рассказала, отчего бессмертные не могли сделать этого сами. Некогда сильные Управители попали в ту же ловушку, что и все. Мертвый логический порядок созданной ими системы задушил непредсказуемое и переменчивое течение настоящей жизни.
Она убедила Живых Богов, что только их заклятый враг может справиться с ситуацией. Лишь у того, что некогда был императором, Избранником и настоящим Живым Богом, хватит силы провести изменение, как бывало не раз. Только тогда он делал это для утверждения собственной воли, а теперь выполнит черную работу для благородных господ-Управителей.
Это и было их самой главной ошибкой. Выпущенный в мир дух справился не только с задачей, поставленной ему самозваными хозяевами, но и с самими хозяевами.
Живая Богиня была чертовски убедительна. Он чувствовал ее боль и радость, понимал, сколько тысячелетий безнадежной борьбы пришлось ей вынести, чтобы вернуть своего любимого и защитника.
Бессмертная ничего плохого не видела в том, чтобы возрожденный император немного послужил ей. А поскольку тот по доброй воле никогда не согласился бы на такое, ведьма пустила в ход отточенное веками тонкое искусство манипуляции, заложив основы мыслей и поступков обьекта воздействием на обстоятельства жизни его предков.
У Джека ничего не осталось от былых чувств к девушке. Он даже не обижался, что его сотни лет пытали в иллюзорном мире, а в реальности он был убит и чудом вернулся из страны счастливой охоты. Джека больше всего возмущало, что он оказался вещью, у которой не спрашивают ее желания, глупой и недалекой марионеткой.
…Глаза Ники были печальными. Она вышла на крыльцо вслед за ним, словно не веря, что это происходит на самом деле. На улице было холодно и сыро. Плыл туман, вызывая дрожь своими влажными прикосновениями. Деревья парка едва угадывались в предрассветном сумраке. Где-то там, в этом сером ничто, сквозь равные промежутки времени протяжно гудели сирены звездолета, словно могучему бронированному кораблю было скучно и страшно без хозяина в мокром неуюте раннего утра.
– Побудь со мной немного, – попросила девушка.
– Мы вроде все сказали и решили.
– Пять минут ничего не изменят. Я не буду лезть к тебе со своей дурацкой любовью… Постой, пока я курю. Мы долго теперь не увидимся.