Под эту дуду загнобили и репрессировали бы Черный Патруль, пока остатки «драконов» не подались бы в бега. А там дело техники. Сработала бы логика противостояния.
– Оттого по норам прячемся и заклятых врагов пропускаем? – выкрикнул Татищев.
– Если хотите, да. Часто бездействие больней бьет, чем самая яростная активность, – ответил Капитан. – Без внешнего врага укрепление обороны с распилом бюджетных денег, постановочные акции СБ, истерия по поводу «Родины в опасности» теряют всякий смысл. И выглядят в глазах толпы тем, чем являются на самом деле: воровством, закручиванием гаек и словоблудием.
– Мы люди, а не роботы! – вдруг закричал Полупанов. – Мы могли бы открыть людям глаза на обман, агитировать перейти на свою сторону. В конце концов, просто помогать нашим, спасая от «берсерков». Действовать, а не гнить! Мы бы доказали, что мы не враги, что нас подставили. У нас был шанс у Хоэфоры сделать это…
– Быть посмертно зачисленными в «хорошие» – напрасный труд, – иронически заметил Эндфилд.
– Даже если бы так, после этого никто не смел бы трогать «драконов». Клевета, грязь, которой твои создатели мажут Черный Патруль, была бы смыта.
– Смыта нашей кровью, – парировал Эндфилд.
– Пусть нашей… Зато бойцы в тех четырехстах полках «драконов», о которых ты так волнуешься, были бы надежно защищены от лжи интриганов из СБ.
«Нокаут, – как-то отстраненно подумал Капитан. – После того как Певец намекнул, что у него есть план действий, ребята пойдут за ним».
– При теперешних раскладах наших долго трогать не будут. Что касается остального… Поймите, глупо умирать за существ чужого биологического вида и их правителей.
– Для тебя, может, и да, ты ведь не человек, а марионетка СБ, – торжественно произнес Катран. – А для нас это наши браться и сестры.
«Ай молодца, – подумал Джек. – Сам придумал или подсказали? Три – ноль, однако. И не в мою пользу».
По толпе прокатились выкрики одобрения.
Капитан почувствовал, как в груди растут и ширятся обида и злость. Он проиграл. Тонкие сплетения политики, решения, принятые в неоднозначных обстоятельствах, логику изощренных интриг нельзя объяснить на судилище типа базарной сходки. Еще сложней рассказывать о видениях несветлого будущего, где вооруженные аннигиляторами гигантские корабли раскатывают флот «драконов» на прон-апронные дублеты.
– Что касается тебя, то с этим все ясно, – перебил его Капитан, чувствуя, что здесь и сейчас сила на стороне врага. – Ты обыкновенная помесь обезьяны и попугая для произнесения услышанных где-то глупостей. А бесишься оттого, что считаешь, будто наша смерть купит тебе и твоим штабным задолизам полное прощение.
Я как-то не горю желанием расставаться с жизнью ради благополучия шестерки пидоров из барбосни. А думал ли ты, что люди, которые тобой крутят, все равно тебя не помилуют? Слишком много знаешь. Сам ты и есть марионетка. И тогда нас на смерть вел, и сейчас. Наивный глупец! Провокатор! Тупой подонок!
– Как твой липкий язык повернулся сказать такое, – завизжал новый комэск-1, друг и однокашник Полупанова по Академии майор Задротов. – Да я тебе морду набью, тварь.
Он выскочил из толпы, однако, помня о тяжелой руке Эндфилда, остановился в отдалении.
– Ну, попробуй… – предупредил Джек. – Челюсть сломаю, – долго потом сосать не сможешь. А вы все если мозгом думали, а не сракой, то не вязали бы меня Катрашке на радость. Вы уже тысячу два раза издохли бы, не вытирай я вам сопли. А теперь Полупапик вас елдой попользует неоднократно, во славу собственной беспросветной глупости.
Реакция на слова оказалась острой. Люди кинулись к нему – размахивали кулаками, порываясь устроить телесную расправу.
Но конвоиры вскинули бластеры, не давая толпе приблизиться к арестованному.
Джека незамедлительно вывели, что избавило его наконец от нарциссических разглагольствований самозваного генерала.
Дальнейшее развитие событий было предельно ясно. Катран подтверждал свое право на командирское кресло. Ведь только он, «с понятиями о чести и долге», в состоянии возглавить «обманутых Эндфилдом» людей.
Та же логика, по которой он удерживал пилотов полка от бессмысленных стычек с «драконами» и «берсерками», подсказала Джеку, что лучшее средство от глупости – собственный опыт. До тех пор, пока бывшие военнослужащие из 511-го полка не наберутся ума, под чутким руководством Катрана неоднократно разбив себе лбы, говорить с ними бесполезно. Свою голову каждому не приставишь. Красиво уйти – наполовину победить.