Юрий Моисеев
Прошли глаза «Майи»
…«Navigare necesse est, vivere non est necesse» — «Плавать по морю необходимо, жить не так уж необходимо»
— Как давно я вас не видел, Ивонна! — Высокий широкоплечий человек наклонился над пультом элегантного оператора командующего метеофлотом.
— Да, вы, товарищ адмирал, кажется, и не пытались это сделать, — голос ее был заносчив, даже чуть капризен, а карие глаза обрадованно улыбались.
— Ах, Ивонна! Все мое время отнимали эти разбойницы — мисс Ураган, мадемуазель Ураган, синьорина Ураган…
— О чем вы сожалеете? Романтические дамы и… все у ваших ног.
— Мда… я и не подозревал, что мои профессиональные обязанности могут так соблазнительно восприниматься… А как себя чувствует «Закон бурь»? — И тревожная нотка проскользнула в его тоне.
— «Закон бурь» гневен, — лукаво сказала она, — поэтому соберитесь с духом. Проходите, О'Кеан вас ждет.
Адмирал переступил порог, и она услышала его слегка приглушенный голос:
— Плавать по морю необходимо!
И неторопливый ответ командующего:
— Жить не так уж необходимо!
Дверь закрылась, и она не уловила, как О'Кеан с какой-то непонятной интонацией повторил эту странную фразу, которая не переставала волновать ее. Древняя формула океанского братства, дерзновенной воли, встающей один на один с ураганом. И через долгие века она снова вошла в лексикон моряков, став формулой привета.
— В самом деле, Иван, оказывается, жить не так уж необходимо.
— И это говоришь ты — Патрик — «Закон бурь» планеты, и какой прекрасной планеты — Земли! Послушай, да ведь всю жизнь было в тебе твое окаянное упрямство. Неужели оно может тебе изменить?
— Эх, Иван, мои пять хворостей великолепно уживаются во мне, пока я не возьмусь лечить одну из них. Тогда остальные немедленно взбунтуются за пренебрежение. — Командующий встал, расправляя плечи, и подошел к окну. Взглянув на голых мальчишек, играющих в прибое, он с невольным вздохом повернулся к адмиралу.
— Право же, порой я чувствую себя так, словно проглотил пяток мин замедленного действия. И каждая тикает и тикает, приближая мой ураганный час. И кружит надо мной одноглазая птица Балигу, протягивая к сердцу когти-молнии.
— Столько ураганов прошло над нами, Патрик, что нас по-настоящему уже ничем не испугаешь. Не засиделся ли ты в своих роскошных апартаментах? Не вернуться ли тебе в моря? — И адмирал Родионов, не скрывая скептической гримасы, оглядел просторный кабинет, а командующий, прищурившись, с грустной усмешкой смотрел на него.
Всю дальнюю стену занимала огромная карта путей ураганов за три века в развертке Лумиса. Издали переплетение траекторий бурь вокруг Северного полюса поразительно напоминало символ параграфа, что дало повод назвать карту «законом бурь» и перенести это определение, конечно, со всей почтительностью, на командующего. На карте перемигивались зеленоватые огоньки, отмечая суточное положение судов патрульных эскадр в Тихом, Атлантическом и Индийском океанах.
— Инспекцию начнешь с Тихоокеанской эскадры. Из донесений спутников видно, что один из циклонов явно трансформируется в ураган, а Делонг пока молчит.
— Наверно, пришлось разбросать внимание на несколько целей.
— Может быть, может быть, — досадливо поморщился О'Кеан. — Я полагаю, пришло время подумать о перспективах нашей службы. До сих пор мы, высунув язык от усердия, пытаемся насыпать перцу на хвост каждому новорожденному циклону и так или иначе свое дело выполняем. Но мы ведем борьбу со следствиями, и постепенно из поля зрения выпадают причины. Такой путь в принципе бесплоден. А нам сейчас под силу более радикальные решения.
— Ты хочешь, чтобы патрульные эскадры превратились в филиалы Академии наук Мира? — проворчал Родионов, поглубже усаживаясь в кресло.
— Что ж, Иван, в нашем флоте немало ученых, способных на гораздо большее, чем мы получаем от них. Мы все еще не научились как следует использовать потенциал людей. А время ставит новые задачи.
— Аккумулировать солнечную энергию? — бросил адмирал, скорее утверждая, чем спрашивая.