- Ишь, какой недоверчивый- простодушно улыбнулся Дубов, стараясь расположить к себе коменданта.- Вот, пожалуйста, мое удостоверение. Вихрастов долго и угрюмо изучал документ, потом вернул.
- Все правильно. Следователь, значит? .. Давно мне не доводилось с вашим братом встречаться … По поводу кражи нашей университетской пришли ?
- Совершенно верно. По поводу денежной кражи. И в связи с этим, Иван Никифорович, мне нужно задать вам несколько вопросов. Однако, честно говоря, я предпочел бы сделать это не в вашем кабинете, а в своем.
Можете вы выкроите с часок для беседы, чтобы нам туда дойти? Тут недалеко.
Комендант горько усмехнулся.
- Да я знаю, что туда недалеко. А уж вот оттуда …
Не стоит время терять. Идемте за этими деньгами.- Вихрастов произнес это тоном бесконечно уставшего человека.
- За какими деньгами?- быстро спросил Дубов, чувствуя, что брови у него ползут сами собою вверх.
- За всеми, какие украдены, наверно.
- М-много их там?- даже заикнулся лейтенант.
- Много,- кратко и мрачно ответил комендант.- Не считал.
Толстиков, которого Дубов вызвал по телефону, приехал через несколько минут.
- Ну, вот,-сказал комендант.- Теперь, видно, все в сборе. Идемте … Только, извините, я молоток возьму. Руками там ничего не сделать.
- Далеко это?- поинтересовался .. лейтенант.
- Здесь, на четвертом этаже.
Следователи переглянулись.
- Ясно,- кивнул Дубов.
- А молоточек дай сюда,- попросил невозмутимо Толстиков.- Я его сам понесу.- Получив молоток, завернул его в газету, деловито добавил:- Еще парочку понятых нужно.
Они зашли в учебный корпус за Никитиным, потом прихватили с собой попавшуюся навстречу молоденькую библиотекаршу, поднялись на четвертый этаж.
- Вот, надо открыть,- остановился Вихрастов перед забитой толстыми гвоздями дверью.- Тут уборная была раньше. Теперь на ремонте.
Толстиков протянул ему молоток:
- Работай.
Иван, усмехнувшись, взял инструмент.
Через минуту дверь была открыта. Все зашли внутрь. Комендант подкатил к стене бочонок с известкой, прикрыл доской и влез на него. Потом, дотянувшись до вентиляционной решетки, снял ее, сунул руку за поворот трубы и вытащил оттуда небольшой грязноватый мешок.
- Вот и все.- И отдал мешок Толстикову.
Щеку коменданта дергал нервный тик, и от этого лицо его странно кривилось, будто он вот-вот собирался заплакать.
В кабинете коменданта разложили на столе множество разноцветных денежных пачек. Все стояли молча, лишь Толстиков, фундаментально устроившись на стуле, монотонно считал, аккуратно надрезая облатки:
- … двадцать один, двадцать два, двадцать три … сорок шесть, сорок семь, восемьдесят один … девяносто девять, сто. Правильно. Кладем сто пятерок.- Он щелкал счетами и надрезал следующую пачку.
Потом оформили протокол изъятия. Дубов писал, а Толстиков диктовал, расхаживая по кабинету:
- «… в присутствии понятых … укажи фамилии, имя, отчество … заявил, что предъявляет добровольно деньги в сумме двенадцати тысяч рублей…»
Когда официальная часть была закончена, майор обратился к присутствующим:
- Все свободны, а вам, гражданин Вихрастов, придется поехать с нами.
- Я и не сомневался,- ответил комендант. Он уже, заметно успокоился.
В коридоре библиотекарша, поравнявшись с ним, не выдержала:
- А я так верила, товарищ Вихрастов, что вы стали честным человеком!
Он покосился на светлую голубоглазую девушку, но ничего не сказал.
ДОПРОС
Толстиков явился в кабинет спустя минут пять, протянул записку: «Понятых на всякий случаи предупредил, чтобы не распространялись». Дубов кивнул- ясно. Майор опустился на диван и привычно полузакрыл глаза. Это означало, что протокол придется вести Дубову. Лейтенант поморщился, но с тарным вздохом все-таки полез в ящик стола, извлек пачку синеватой бумаги и разложил перед собой Покосившись на окно, около которого устроился с его разрешения Вихрастов, подумал, что хорошо бы закончить снятие показании до обеда. А то позднее июньское солнце опять накалит небольшое помещение, и кабинет обратится в чертово пекло. Он перевел взгляд на Вихрастова. Тот безотрывно смотрел в густую листву тополя. Лицо его выражало полное безразличие. Лейтенанту это не понравилось. Он решительно придвинул к себе чистый лист бумаги, вынул авторучку.
Начнем. Ваши фамилия, имя, отчество?
Да вам все известно,- отозвался Вихрастов.- Год рождения тысяча девятьсот тридцать седьмой родился здесь, в городе, рос на Урале, потом вернулся, сирота. Женат. До последнего времени работал комендантом в университете и так далее… Ишь ты, какой прыткий,-беззлобно подал голос с дивана Толстиков.- У нас так не делается. Ты уж давай по порядочку, как положено. Обученный ведь, знаешь, не впервой тебе.