Но эта перспектива меня не пугала, и я мчался вперед на безумной для такой дороги скорости, почти не касаясь педали тормоза и иногда заставляя стрелку спидометра касаться крайнего деления, а мотор — радостно и яростно реветь. Случалось, прикрыв на секунду глаза, я слишком близко подбирался к опасности, но открывал их как раз вовремя, чтобы успеть слегка повернуть руль — за миг до непоправимого.
Мы приехали в Бари теплым августовским вечером, необыкновенно свежим и навевающим грусть. В такие вечера понимаешь, что лето кончается, даже если тепло еще сколько-то продержится. Как в детстве, когда, почуяв приближение осени, впадаешь в легкую, ни на что не похожую меланхолию.
К воспоминаниям и ностальгии примешивается уверенность — или ее иллюзия — в том, что у тебя еще все впереди.
Город не изменился, и мне показалось, что все возвращается на свое место.
Пусть я и не знал, на какое именно.
Как бы там ни было, а я положу себе в карман кучу денег. Теперь меня полностью занимала эта мысль, она пьянила и кружила голову. Естественно, я не представлял, что делать с такими деньгами, но какое это имело значение.
Наше путешествие, Испания, Анджелика, мои полубессознательные прогулки по нереальному городу, волшебный рассвет в море, отправка посылки с наркотиками, запахи, цвета, звуки, мой страх — все это осталось позади, далеко-далеко. Казалось, все это произошло давным-давно или вообще мне приснилось. Мне и правда приходилось прикладывать усилия, чтобы убедить себя в реальности последних событий.
Позже, по дороге домой, я в первый раз вспомнил о родителях и подумал о том, что скоро увижу их, если они уже вернулись. Я ведь так и не перезвонил им после того разговора утром в день нашего отъезда. Я подумал о том, что они мне — совершенно справедливо — выскажут по поводу моего исчезновения, своих треволнений, моего непонятного поведения и так далее. Недавнее ощущение легкости тут же рассеялось. Мне захотелось свернуть с дороги и убежать.
Потом я сказал себе, что устал, слишком устал, и мне просто нужно поспать. В собственной постели. И еще я убедил себя в том, что все так или иначе наладится.
Так.
Или иначе.
Часть третья
Глава 1
Ночь. Кресло. Жара. В глубоком и глухом тумане мигрени копошатся сумбурные воспоминания.
Разумеется, так решил его отец-генерал. Джорджо станет офицером карабинеров. Как его отец и дед. Эта тема даже никогда не обсуждалась.
Он провел годы в военном училище, а затем в академии, как бы плавая под водой. Затаив дыхание, он лавировал между молчаливыми и чужими существами, которые окружали его. Как рыбы в аквариуме.
У него никогда не возникало проблем с дисциплиной. Он умел отстраняться, словно мысленно переносился в другое место. Этот прием он в совершенстве освоил еще ребенком.
На последнем курсе в школе офицеров он познакомился с девушкой. Несколько недель они встречались, а потом все закончилось. Позже Джорджо не мог вспомнить ни ее лица, ни голоса. Даже имени.
Других девушек у него не было.
Психоаналитик сказал бы, что в юности Джорджо испытывал большие трудности в общении с представительницами противоположного пола. У него были проблемы с самоутверждением и с детства ущемленное самолюбие, одним словом, давние и глубокие душевные раны.
Неразрешенный эдипов комплекс.
Самоубийство матери, когда тебе нет и девяти лет, — достаточная причина для эдипова комплекса? А если к самоубийству матери примешивается безнадежное и мучительное желание того, чему ты еще не знаешь названия?
Сочетание страха и желания очень опасно.
Джорджо смутно догадывался об этом. И бессонными ночами отдавался во власть безжалостных приступов мигрени. Когда не действовало лекарство, которым он еще в детстве начал глушить душевную боль. Чтобы выжить в темноте.
Страх, желание и темнота — опасны.
Можно потеряться.
И сойти с ума.
Глава 2
Автоматические ворота открывались рывками. Когда они полностью распахнулись, я въехал на машине внутрь и спустился по круговому спуску в подземный гараж. Послушно припарковался на стоянке для гостей.
После нашего возвращения в Бари прошла неделя. Я уже начал беспокоиться, боясь, что Франческо сам получил посылку и забрал все деньги себе. Но он позвонил.
— Идем сегодня. Заезжай за мной через два часа.
Он уже забрал пакет и теперь объяснял мне, как проехать в шикарный жилой квартал, дома которого утопали в садах и были оборудованы подземными гаражами.