— Координаты на обратной стороне. Найти и уничтожить без свидетелей.
Солдат пепевернул фотографию. Надпись была выведена кривой латиницей. «Шэрон Картер».
— Эта красотка провинилась тем, что тесно общалась с предыдущим твоим врагом и, скорее всего, захочет тебя найти или напускать слухов. Сделаешь это вперед нее.
— Есть.
Солдат натянул термобелье, поверх него пошли очень плотные брюки цвета хаки, ушитые карманами с патронами и ножами. На бледные плечи помимо термокофты больше ничего не легло, как раньше, лишь черная куртка, сшитая прямо под его тело, сантиметр к сантиметру. Значит, дело быстрое и раздеваться не нужно будет. Автомат, еще пара пистолетов и кастет.
Далее Зимний запрыгнул в сапоги, затянул их потуже, напялил маску, завязал волосы и стройным шагом, отдававшимся эхом по пустой комнате, отправился к выходу.
Гидровский квинжет летел бесшумно, было время подумать.
У Гидры было мало техники, и снайпер вылетал на одном и том же. Его не всегда обнуляли после полетов, так что квинжет — все, что он знал и знал, что не забудет. Там-то он и держал блокнотик.
Он раскрыл страницы по-новой. «Нат», «Черная Вдова». Он уперся в них стеклянным взглядом, стараясь хоть что-то вспомнить. Кто же она? Пирс говорил явно о ней. Значит, жива.
Зимнему захотелось найти ее прежде Гидры и убить самостоятельно. Но чтобы это случилось, нужно, чтобы память была на месте.
Окон не было, поэтому агент не знал, где он находится. Он даже не знал, откуда он, но знал, что курс держит на штаты.
Квинжет сел в лесу. Оттуда Солдат отправился на машине. Летел он часов семь, что значило, что место вылета находится далеклвато.
Рассвет одарял дорогу розовым светом. Он Он был мягким и нежным, умиротворяющим. Зимний же таким не был и летел по пустой утренней трассе со скоростью сильно за сто.
Впервые его отпустили не под конвоем, а одного. Возможно, это было ошибкой, ведь Зимний стал думать и… Чувствовать? Вот он, один, летит по этой дороге, и никто его не контролирует. Дышится легко впервые за семьдесят лет. А думал он насчет Нат. Кто она? Почему не убивала его? Почему он ее не убил? Откуда она? На кого работает? Почему так важно убить ее? Что за Шэрон? Они обе знали Стива? Кто они ему? Они из организации? Почему нужно убить всех троих? Что нужно Гидре? Что такое гидра?
Зимний остановился на заправке. Снял маску, кабуру, оставил заметное оружие. Достал из бардачка пару десятков долларов и отправился в магазин. Он знал, что это за еда, но ее никогда не ел. Блестящие фантики, яркие надписи. Странные на вид напитки.
— Я могу вам помочь? — Худощавый продавец говорил сонно и даже не смотрел на вошедшего.
— Мне нужна еда. — Зимний чеканил каждое свое слово.
— Чипсы, круасаны, сэндвичи, шоколадки, печенье… — Парень продолжал втыкать в телефон.
Зимний был шокирован тем, что на него не обращают внимания. Он тут же набил в свободные карманы, взял «сникерс», спрятал в куртке колу литражом в 0,75, припрятал маленькую пачку «принглс» и два больших круасана «7 days», один с какой-то белой субстанцией, другой с джемом.
— Вы брать что-то будете? Заправляетесь? — продавец продолжал листать твиттер.
— Нет, спасибо. — Агент вышел из магазина и направился в машину. Отъехав метров пятьдесят, он решил, что медлить нельзя.
Солдат высыпал содержимое карманов на соседнее сидение. Первыми на очереди стали чипсы в маленькой баночке. Железные пальцы тут же сняли крышечку и без проблем продырявили бумажную пленку, которую следовало бы оторвать.
Первый чипс оказался во рту. Солоновато, соль даже немного жгла язык. Как же это вкусно! Зимний стал жевать, затем потянулся за следующими и по-армейски быстро опустошил баночку. Нужно учиться смаковать.
Дальше агент открыл круассаны. Начал с того, что с джемом, ибо джем ему откуда-то был знаком. Его вкус что-то напоминал, но это знало лишь подсознание. Сам же агент уплетал круассан, почти не жуя, до того он казался вкусным, хоть и был холодным и подсохшим с краев.
Запить это дело было необходимо, хотя привыкать ли солдату? Кола зашипела, запенилась, железная рука рефлекторно отодвинула шипящую бутылку от себя и сидений. Благо, обошлось без гейзеров, и уже через несколько секунд пересохшие губы и пластиковое горлышко встретились. В колу отправилось немного крошек, но сути это не меняло: напиток слишком сладкий и газированный. Но это имело свой шарм. Бледный нос сперва поморщился, брови хмурились, но после третьего небольшого глотка Зимний вошел во вкус и опустошил треть бутылки залпом.
Зашуршала синяя обертка круассана, тот, что с «белой субстанцией». Это был крем, не менее вкусный, но более сытный.
Крошки мягкого слоеного теста оставались в щетине: на щеках и под носом, в уголках рта; кола, что покрыла сухие губы, налепила на себя еще немного крошек и крема.
Солдат жадно облизнулся и полез за сникерсом. Батончик был жестковат, но крепкие зубы без проблем справились и с орехами, и с карамелью.
Этот сладкий вкус, что стоял во рту после всего съеденного и выпитого, был прямой дорогой к гастрономическому оргазму. Никакая еда, что попадала в солдатский организм, не была такой вкусной, как эти заправочные закуски.
Вот он, один, на трассе, под лучами восходчщего солнца ест сникерс, запивая его колой. Его не пытают, не избивают, не пытаются убить, не топят, не жгут руки, не ранят, по нему не стреляют. Он не знает, кто он, что он, откуда он, а главное, зачем. Но он, кажется, счастлив. И, кажется, это начинает понимать сам Зимний, а не его подсознание.
Деревья и поля перешли на деревушки, а после и на большой город.
Машина встала. Адрес солдат помнил наизусть. Все просто: пройти в подъезд, зайти в квартиру, уничтожить цель, покинуть объект, вернуться на базу и сесть в квинжет. Что может быть проще? Неясно, почему отправили его.
Агент вышел из авто. Двор. Было холодно, поэтому ни к перчаткам, ни к длинным руквам куртки вопросов возникнуть не могло. А вот к маске… Зимний решил обойтись без нее до входа в подъезд, а после уже понадобится, ибо на выстрелы набегут. А пока… Вдруг кто копов вызовет, спрашивать начнет… Все равно его еще долго не увидят, так что значения не имеет. Да и кто рассматривать будет? Разве что дети с площадки, но что они запомнят и кто им поверит? А кто увидит и будет представлять опасность-говорить не сможет.
— Дядя, а вы кто? — Маленькая девочка подошла к солдату и дернула его штанину.
Мужчина смутился. Он не знал, как реагировать. Ребенка тут же окрикнула женщина, извинилась перед незнакомцем и продолжила смотреть в телефон.
— Мам, посмотри, какие у дяди длинные волосы! Смотри, какой красивый! — Девочка упрямилась и не уходила. Агент невольно улыбнулся. Кроме боли от других людей он ничего не получал. А девочка смотрела на него своими васильковыми глазами так по-доброму, что заставила белые зубы немного показаться из-под расплывшихся в улыбке пухлых губ
— Дядя, а как вас зовут?
И тут Зимний задумался. А как его зовут?
— Никак. — Мужчина нахмурился и пошел к подъезду.
— Так не бывает! Я — Эмили, вас тоже как-то зовут! — девочка побежала следом.
— Отстань.
Не стрелять же всех на площадке?
— Чего вы такой злой! Может кличка есть какая-то? Вот его все мышью называют! — Ребенок показывал пальцем на мальчика в песочнице. У него торчали передние зубы и уши, казалось, под девяностно градусов.
Зимнему нужно было проникнуть в подъезд без свидетелей, а девчонка все портила. Убивать ее не очень хотелось, что Солдату было, разумеется, не свойственно.