Первый открыл глаза, но ничто не изменилось, а Виалду с наемниками, все продолжал стучаться сквозь непроницаемую защиту щита Темной материи.
– ЯрГри ты обещал! Ягри ты нужен мне! Прошу! –
Слова разлетелись по всей галактике
– Заряд Темной материи полон –
Сообщила система и в это же время, Таос разрядил весь запас Темной материи через щит и меч. Часть энергии полетела в стороны, раскинув противников, с силой ударившихся в барьер. Другая, большая, в арену. Вся структура арены изменилась в цвете, замигав цветами звездного сияния, бесчисленное количество молний окутали ее. И спустя мгновение с огромной скоростью впитались в меч. Первый встал, все его хранилища энергии, были полны, включая заряд Темной материи. Но не это, нужно было ему, он закричал и по всей арене и галактике, по всем ментальным каналам разнеслось.
– Отец! Ты обещал! И я зову! И ты ОнТиад! Я зову тебя и твой народ! –
Мгновение, Таос еще стоял, после упал на пол, так будто умер или заснул сном, что так редко встречается у Ютеан. Время остановилось для него и где то внутри тысяч сознаний, внутри себя прозвучал голос, голос до боли знакомый ему, голос отца.
– Ты зовешь меня слишком рано, если мне прийти сейтик, то в миг настоящей пустоты, я не смогу тебе помочь. Призови ОнТиада, он придет, если ты позовешь. Он уже идет. –
Сознания Первого спутались, мысли летели со скоростью намного большей, чем скорость любого движения. Ему было много, что сказать и он говорил, но никто не слышал. Сон то был или смерть, что бы то ни было, но оно прошло и Таос, открыл глаза, все, что он мог сказать это.
– Ягри, ты нужен нам сейтик! –
Многие, что пришли заточить Таоса, встали, отойдя от оглушения, придя в сознание. Сразу кинувшись вперед, на свою цель – Воина, что противостоял их хозяину, как ему казалось. Снова он оказался в смертельной опасности, десятки орудий летели в него, но он не стал защищаться, лишь произнес.
– Отец, ты нужен мне сейтик! Прошу, приди!–
Орудия разрушения двигались с огромной скоростью, направляясь к юноше, лежащему на полу арены. Все желающие навредить ему, уже предвкушали победу, но этого снова не произошло. Им еще предстоял долгий путь, настолько долгий, что пройдя всю вселенную, то для них, она оказалась лужайкой у дома. Когда их путь, еще только начинался, странное возмущение пространства вокруг жертвы увидел Виалду, а после и ОнТиада образовавшегося с его стороны. Лишь один взмах сделал старый Эфимер и все, что угрожало Таосу, в цельном виде, развеялось на пыль разных цветов. Пыль продолжила свой путь, с еще большей скоростью приближаясь к цели, но и она не достигла ее. На арене появился второй нежданный гость, не мужчина и не женщина ни воин, ни торговец, а простой, маленький ребенок, облетов десяти от роду. Все снова остановилось, но не так как прежде, когда это делал Первый или кто-либо еще, заставляя остановиться материю, а как то иначе, когда все вокруг движется с невероятной скоростью и в то же время стоит на месте. Частицы, которые были частью снарядов, стрел импульсов мечей кнутов, так отчаянно желавшие навредить победителю, остановились. Хотя нет, не остановились, а продолжили свой путь, но не так как желал того Виалду и его наемники. Каждая частичка поделилась, потом еще, но не становилась меньше, скорее даже больше. Все вокруг зацвело всевозможными цветами, которые знали все и даже теми, которых никто не знал и не понимал. Их созерцание, привело каждого в невероятный восторг. Ребёнок, что появился ниоткуда, сел перед Таосом на оба колена, в то время как ОнТиад кого то звал, на языке непонятном обычному Ютеанину. Первый поднялся, сев на колени перед ребенком, тот что-то говорил ему, но он все еще не слышал, так, будто находиться вместе настолько далеком, что его нельзя измерить расстоянием. Таоса привлекло происходящее на арене и он перестал пытаться говорить, став наблюдать. Каждое место на Старой арене Предков, которое пустовало, занимали новые ее посетители, существа во многом схожие с Ютеанами. Они были настолько красивы, что образ АсаКту считавшийся красивейшим женским образом, был блеклым перед ними и в то же время все они были разные. Так продолжалось, пока все места на арене не были заняты, но и после они не перестали появляться. Они появлялись за пределами арены, между сидений вися в пространстве, стоя на дорогах, которыми никто давно уже не пользовался, пока все вокруг не заполнилось ими. Лишь арена осталось пустой, не считая тех, кто был на ней. Как гром прогремели первые услышанные слова мальчики в сознании Воина. Он улыбался и то же время корил Таоса.
– Ты позвал меня слишком рано, теперь все, из-за этого в опасности. И все же я пришел на твой зов, зная это. Зачем ты позвал меня? –
– Отец? Это ты? –
– В некотором смысле я твой отец, и да, я имею память твоего отца, иначе меня здесь не было. Зачем ты позвал меня? –
– Этого не может быть, ты не был ребёнком, никогда! Я точно помню и видел много свидетельств этому! Ты не можешь быть моим отцом… –
– И все же, я ЯрГри, тот, кого ты звал, тот, кто обещал тебе прийти один раз в момент, когда ты будешь нуждаться во мне. –
– Я устал, я сильно устал, устал нести ношу за весь этот мир, я больше не могу этого делать! Бремя нужно разделить на всех, пусть они узнают все, тогда я освобожусь и смогу сделать все правильно –
– Ты и так все делаешь правильно, иначе арена не позволила тебе быть здесь. Это строение не просто пыль и частицы, не просто материя, она намного большее, чем ты можешь себе представить. Я не могу им рассказать всего, ты и сам не знаешь всего, даже я не знаю многого! Я не буду мучить тебя, про что ты просишь, знаю, но это мог сделать и ОнТиад. –
– ОнТиаду никто не поверит, все скажут, что он заодно со мной. –
– Думаешь, мне поверят? Они верят только себе! Ты научил их этому! Верить себе и никак иначе, никогда не поступать в разрез со своим мнением, и это, отчасти правильно. Я покажу им! И все же, это не изменит ничего. А может и все. Время покажет. –
Шар, что крутился с огромной скоростью, остановился, создав что-то вроде водоворота вокруг себя, тут же упал, рассыпавшись бело-розовой пылью, осыпав всех, кто стоял на арене. Густой туман окутал все поле арены, тут же закрутился в водовороте, потом еще в одном, пока вся арена не покрылась спиралями из частиц. Мгновение и все мельчайшие частицы впитались в пол арены, а оставшиеся крупные, снова упали на пол. Еще мгновение и все крупные частицы снова взлетели, начав каждая свое движение, абсолютно хаотично, создавая, что то непонятное. Вскоре частицы создали образ, образ становился все четче и четче, пока не превратился в голограмму. Но не обычную, ее созерцание было таким реалистичным, что каждый, кто смотрел на нее, верил в то, что это реальность и происходило или происходит по-настоящему. Вся пыль заняла свое место, в этом действе, так, что теперь образ, стал полным и различимым.
В огромной комнате-лаборатории, стоял Ютеанин, но не обычный. Его тело было каким-то странным и точно состояло не из частиц, а скорее всего, обычной материи. Он был менее двух тиков роста, с серыми, а где то даже почти белыми, коротко остриженными волосами. Его черты лица были миловидны, и в то же время безобразны. Обвисшая кожа, ярко-голубые глаза прикрыты повисшими бровями, щеки и вся видимая кожа сморщена, что привело каждого, кто смотрел на него в ужас. Дрожащими руками, пожилой мужчина, лихорадочно перебирал панели, на голограмме перед собой. Каждое движение мужчины и в особенности глаза выдавали безысходность положения, в котором он находился. Сотни панелей перелистал он. Каждый, кто смотрел, знал, он все их моментально прочел и понимал смысл лучше любого. Все они не подходили к ужасной ситуации, в которой находился его мир. Вся панель изменилась, показав огромное количество вычислений, сиявших серым цветом на прозрачной панели. Лишь мгновение, взор старика был направлен на экран.
– Все, снова неправильно… А времени, все меньше… –
Тут же картина изменилась. Этот же старик, но намного моложе, держит на руках мальчишку, сидя на кровати. В небольшой скромной светло-серой комнате, где нет ничего, кроме постели и столика со стулом белого цвета, для учебы или работы.
– Пап, а когда придёт, дядя Тиад, я давно его не видел и соскучился. Мне очень хочется, что бы он пришел, мы всегда весело проводили время и ты, всегда рад его присутствию. Мне нравиться, когда ты улыбаешься. Я давно не видел твоей улыбки, я тебя обидел или сделал что? –
– Нет сынок, ты что, как ты мог подумать такое, просто, много дел на работе, да и мама больна. –
Старик попытался улыбнуться, но не смог, лишь исказив лицо.
– А дядя уехал, у него много дел, как и у меня, ты наверно слышал, ты ведь очень умный у меня, многие сейтик болеют и никто не может с этим ничего сделать. Даже я. –
– Да пап, я знаю, о чем ты, и все понимаю, все же когда дядя приходил, было намного веселей. –
Каждая частица разума, старика сжалась, услышав эти слова, выплеснув тысячекратно энергию в его сознание, но он сдержался.
– Да сынок, я помню. Ты ложись спать, а утром, мы пойдем на прогулку, ты согласен? –
– Конечно пап, это было бы приятно, а еще сходим к маме! Хорошо? –
– Хорошо, а сейтик ложись спать. –
Снова картина изменилась. Экран, полный знаков, появился в центре арены и в сознании каждого Ютеанина, во всей вселенной. Несколько мгновений он был одинок. Медленно ковыляя, все тот же старик, подошел к экрану. Несколько взглядов на экран, снова указали на ошибку и все же иных вычислений, он не знал. Колени старика подкосились, попытка удержаться на ногах не увенчалась успехом. Он упал на колени. Глаза, единственное, что давало представление, о его былой красоте, закрылись. Слезы потекли, по морщинам, грубым впадинам глаз, обвисшим щекам, капая вниз. Каждая частица боли, полетела от экрана, к каждому Ютеанину, что был во вселенной. Боль потерь, беспомощности и предательств. Надежды нет, пролетело по сознаниям целого народа.