День, который начинался таким образом, предвещал мало утешительного. Погода благоприятствовала налетам. На утреннем небосклоне пока я не замечал «юнкерсов». Может быть, сегодня они не прилетят?
Показался хвост длинной артиллерийской колонны. Замыкающие орудия — не дальше чем в двух километрах. Но преодолеть это расстояние при равных скоростях было не так-то просто. Тягачи только втягивались в лес.
Под деревьями было прохладно и сыро. Редкие солнечные лучи, проникавшие сквозь ветки, освещали пятнистые лужайки, покрытые мхом и лишайником. Дальше — болото с кочками и желто-бурая неподвижная вода. Тягач медленно полз по следу, все глубже погружаясь в черное месиво.
Натужно гудел двигатель. Орудие переваливалось, ныряло в ямы и вновь вылезало на поверхность, точно плыло на буксире. Но вот гусеницы коснулись чего-то твердого. Тягач зарычал, дернулся и пошел дальше свободно. Под низом находился настил. Кое-где он разрушен, но местами еще держался, в грязи торчат бревна.
По сторонам редколесье. В северном направлении открылся вид на косогор с разбросанными всюду — кучами и в одиночку — домами. Село Мартыновичи. Купы деревьев вырисовывались на обширном лугу, он начинался за болотом и шел дальше к деревенским огородам.
На позиции стояла 76-миллиметровая батарея Ф-22. Длинные стволы орудий, опущенные к земле, почти перекрыли дорогу.
Частые повороты огибали наполненные водой торфяные ямы. Потом колея отвернула совсем в сторону. Деревня скрылась. Перед глазами лежал тот же бугор. Где переправа и сама река Уж?
Много раз она преграждала наш путь, неожиданно появлялась, блеснув на солнце, чтобы тут же исчезнуть среди густых зарослей. Похоже было на то, что берег недалеко. Луг делался суше. Там и сям поднимались стога сена. Два из них возвышались по обе стороны дороги, образуя ворота. Посредине стоял сапер-регулировщик. Я направился к нему, потом к группе командиров.
Старший группы — полковник, не вдаваясь в расспросы, взмахнул рукой. Сапер, которому адресовался жест, указал флажками в направлении церкви на бугре. Проезд открыт.
Я вернулся к тягачу. Рядом стоял старший лейтенант Юшко.
— Заждался... думал, утонули в болотах. Торопитесь... догоняйте дивизион... Привал в лесу, за селом Рудня-Ильинецкая, — он сделал пометку на моей схеме и предупредил: — Авиация бомбит дорогу на востоке. Все, трогайтесь!
Переправившись через реку Уж, орудия 6-й батареи подходили к окраине Мартыновичей. Тягачи тяжело пыхтели, поднимаясь круто в гору.
Время дежурства 1-го и 4-го орудий истекло. Расчеты одели чехлы, и огневые взводы двинулись дальше.
Пугливая ворона
Солнце поднялось уже довольно высоко. В кабине жарко. Тягач шел в облаке густой пыли. На подножку взобрался Васильев.
— Давно ушел наш дивизион? Догоним? День, кажется, для «юнкерсов», — он устроился на сиденье, начал разглядывать схему.
Тягач вдруг подпрыгнул, круто развернулся и стал. Васильев едва не вывалился из кабины. Двигатель заглох. Накренившись, тягач остановился поперек дороги.
— ...гусеница оборвалась, — виновато говорил водитель. — Разрешите приступить к ремонту?
Пыль осела. Половина гусеничной ленты оставалась под катками, другая стелилась назад к лафету. Сколько нужно времени, чтобы извлечь ее оттуда, собрать и поставить на место?
Неожиданная задержка вызывала досаду. Это неприятное чувство усиливалось еще тем, что вокруг не было ни дерева, ни кустика, чтобы укрыться от солнца.
Вернулся после осмотра своих тягачей Васильев. Гусеницы их не лучше, но еще держались. Водитель начал ремонт. Занятый тягачом, я не заметил, когда расчеты ушли за обочину.
Появилась машина старшего лейтенанта Юшко.
— Где остальные люди? Почему работают только два человека? Почему не позаботились о гусеницах раньше? Куда вы смотрели? Занимаетесь ремонтом... — он соскочил с подножки.
Конечно, пальцы, стальные стержни, с помощью которых собрана гусеница, следовало, как и многие другие детали ходовой части, заменить давно. Это обязанности автомобильной службы полка. Ни командир батареи, ни старший на батарее не поддерживали непосредственных отношений с тылами. Донесения о состоянии средств тяги направляются в штаб дивизиона, и я считал, что его начальник знает нужды подразделений.
Все содержимое батарейных ЗИПов — комплекта запасных инструментов и принадлежностей — использовалось по назначению. Детали ходовой части расходовались с большой осмотрительностью. Это дефицит. Тылы, обслуживающие боевые подразделения, совершенствовали опыт и выдавали запасные части крайне неохотно, когда уже тягач не двигался. Старший лейтенант Юшко хорошо знал положение, знал и то, что я прибыл в 6-ю батарею только вчера, но не принимал во внимание этих обстоятельств.