— Ну здесь явный ушиб мягких тканей. — озвучивает фельдшер. — судя по синяку и его масштабу, могу предположить, что есть внутреннее кровотечение, которое может свидетельствовать о разрыве селезенки. Ей срочно нужна операция. Мы ее забираем.
Происходящее дальше я вижу, как в тумане. Один из мужчин поднимает меня на руки и несет до машины скорой помощи. Мигалки, сирена и холодное хирургическое помещение.
Просыпаюсь от женского голоса, который заставляет меня открыть глаза. Смотрю на свой живот и вижу там шов. Бикини мне теперь не светит.
Несколько дней я лежала в больнице под присмотром врачей. Когда мне стало лучше, я собрала свою волю в кулак и набрала номер Стаса.
— Алло. — холодно отвечает мужчина на другой стороне.
— Стас, мне нужна твоя помощь. — выдавливаю я из себя, потому что понимаю, что ещё одной такой встречи с кем-нибудь из "маяка" могу просто не пережить.
— Ангелина, мне сейчас некогда разговаривать. Приезжай вечером в особняк, там и поговорим. — отвечает Стас.
— Я не могу приехать, я в больнице и мне очень страшно. — сдерживая слезы произношу я. В горле стоит ком, голос дрожит, но я стараюсь говорить ровно.
— Что случилось? — встревоженно спрашивает он.
— Один из них меня нашел.
— Через тридцать минут буду. — быстро проговаривает мужчина и кладет трубку.
Действительно через полчаса я вижу перед собой Стаса. Он смотрит на меня и садится на стул.
— Я поговорил с врачом. Мне сказали у тебя разрыв селезенки.
— Стас, пожалуйста, помоги.
— Условия все те-же. — без единой эмоции ответил он.
— Хорошо. — тихо отвечаю я.
— Ангелина, если ты живешь со мной, то речи о квартире идти не может. — заявляет мужчина.
— Я поняла. — грустно проговариваю я.
— Кто он? — сменив тему спрашивает Стас.
— Его зовут Ярослав Пагулин. Полиция его уже отпустила?
— Какая полиция?
Я вкратце рассказываю историю в парке, и мужчина явно удивлен этому. Он набирает чей-то номер и уходит разговаривать в коридор.
Возвращается мужчина со спокойным видом.
— Завтра тебя выпишут, но несколько дней ещё придётся поездить сюда. Чтобы контролировать шов.
— А Ярослав? — спрашиваю я, переживая, что теперь он точно будет мстить.
— А что Ярослав? С ним все в порядке. Посидит немного, а там видно будет. — отвечает Стас. — завтра тебя лично заберу. Больше ни с кем не уезжай.
Я киваю, и мужчина оставляет меня одну. Тревожные мысли снова начинают заполнять мое сознание. И в памяти снова обрывки из прошлого.
***
— Ты, с ним? Что ты нашла в нем? Он же просто обычный повар. — повышая голос, говорит Артем.
— Он ценит меня. И знает, чего я хочу. Знает, что я люблю. — кричу я со всей злостью. — а ты считаешь меня своей игрушкой. Артем, я живой человек. Девушка.
— Ты моя женщина. И я не позволю водить меня за нос. Чего тебе не хватает? Денег? Брюликов? Секса? Что, Ангелина, я не понимаю. — выкрикивает он.
— Внимания и заботы.
— Я мало о тебе забочусь? — произносит мужчина и подходит ко мне, от чего перехватывает дыхание. — Я не уделяю тебе внимания?
— Тебе важно, как я выгляжу. Мой внешний вид.
— Конечно важно, ты моя женщина, невеста в конце концов. — перебивает Артем.
— Вот именно, для тебя важен мой внешний вид. Чтобы перед своей шайкой не было стыдно. А он видит во мне девушку и интересуется холодно ли мне.
— Холодно тебе значит? — со всей злостью произносит он. — Кирилл, заводи.
Я вижу, как вносят еле живое тело Максима и бросают на пол. Подбегаю к нему и обнимаю ладонями лицо. Поворачиваюсь к Артему и вижу, как он наводит пистолет на лежащего мужчину.
— Артем, пожалуйста, не трогай его. Я прошу тебя. Умоляю. — со слезами проговариваю я, обнимая его.
— Ты должна знать, что бывает, когда мне врут. — спокойно произносит Артем.
— Артем, пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти его. — продолжаю умолять мужчину.
— Все говоришь?
— Все. — чуть спокойнее отвечаю я. — все, что захочешь.
— Уберите его и бросьте возле его дома. Выживет хорошо, не выживет его проблема. — командует мужчина и обращает на меня свой взгляд. — ну что милая. Твой любовник пока живой.
— Спасибо! — отвечаю ему.
***
Ближе к обеду, как и обещал приехал Стас и забрал меня в особняк. Конечно, мне было не комфортно, но сейчас стоял вопрос, практически о моей жизни. Деваться было некуда.