Каждый вечер пусть сердце затеплится;
На лампады узорную медь
Только гроздьями воск мой налепится:
Я сгорала, горю — не сгореть.
Первое рондо
М.А. Кузмину
Разбейся, сердце, хрупко, как фарфор,
И порванной струною вскрикни, сердце;
Ведь, как солдат в кровавых брызгах шпор,
Как тамплиер — о павшем иноверце,
Я не надену траурный убор.
Кто плен любви — стоцветный Ко-и-нор —
Отдаст с придачей пригоршни сестерций,
Тот не прочтет — меж строчек есть узор:
«Разбейся, сердце». —
А ты прочти!.. Как раненый кондор,
Не простирая крыл к отверстой дверце,
Прикованный, не рвусь я на простор, —
Считая ход минут, секунд и терций.
Я жду, таясь, запретный приговор:
Разбейся, сердце!
Водолазы
Так тускло видится сквозь щели
Уже остекленевших глаз,
Но за жемчужиной — в прицеле
Не ошибется водолаз.
Поползает в полуудушье,
Где раковины залегли,
А убранными — будут уши
Красавицы чужой земли.
На отъезжающее судно
Отдаст ведь добытую кладь,
Но пальцы отчего так трудно
Невысохшие отлеплять?
Повторенья
Как руки старые ослабли,
Воспоминания каймя,
А в этот раз в чекане сабли
Любовь ударила — плашмя.
Мы прежде, глядя в очи, слепли,
Теперь, гляди, я не ослеп,
И, не сгорев в сметенном пепле,
На старом ложе так нелеп.
Что ж, тосковать по повторенью,
В осенних листьях — по весне,
Чтобы целующие тени
Опять скользили по стене? —
Нет, не вернем, два скорбных лика,
Обетованных благостынь,
Пока судьба, всегда заика,
Нам сможет вымолвить «аминь».
Скольжу
Опепелил мои экстазы
Их меланхолический строй,
И многим я, голубоглазый,
Казался нежною сестрой.
И, веря мне, не замечали,
Какой мы вверились реке,
Кто этот темный — на причале —
Что нам маячит вдалеке.
А я скольжу, скольжу, как ящер;
Одни узнали ястреба,
Как мной силен татарский пращур
И всадник моего герба.
Призыв
Люле
Обнажили дни бесснежные
Камни черной мостовой,
Сердце знало песни нежные,
Был и ласковый, и твой.
Но хотелось опрометчиво
Причаститься и любви.
Нет любви — и петь мне нечего,
Сердцу молвлю: не живи!
Сердце было, да растеряно
(Не у розовых ли рук?).
Даром целишь мне уверенно
В грудь пустую меткий лук. —
Позабудь, и не отталкивай
Иссыхающий поток.
Зацвети, цветок фиалковый,
Мною сломанный цветок.
Сожженное письмо
Вечер беззвездный, как день — в разговорах,
В шабаше мутном кощунственных слов…
Я был причастен, подмоченный порох,
Сердце так больно себе исколов.
Дома я. Почерк знакомый и женский…
Милая, поздно. Растлили мечту.
Ольга, ведь умер, да — умер, твой Ленский…
Брошу в огонь. Не прочту…
Праздничное
1. Утренняя песнь
Жду новую, ласковую
Под кровлю.
Сердце росою споласкиваю,
Готовлю.
Позову колокольными позывами,
Укрою.
Захлебнусь пальцами розовыми,
Зарею.
Не променяй лишь сердце привязчивое
На диво:
В огороде недаром выращиваю
Крапиву.
2. Переступившие
Оснеженными островами
Иду, пытая заране,
Станет ли узнанным вами
Клинок во вчерашней ране.
Я загораюсь, я и сгораю
С каждой переступившей пороги,
Усталой рукой поведшей к раю,
Но к нему не спросившей дороги.
И переступившею ведомый,
Если отдала мне руки — не губы,
Расчищаю я место для дома,
Утверждаю я первые срубы.
Если ласкова, как ветер,
Топор мой слышен далече.
Если уходит, — приветив,
Величаю ее ушедшей.
3. Беременею любовью
Становлюсь искушенною женщиной,
И забилось под сердцем моим.
Мне так любо считаться невенчанной
И гадать, как любовь утаим.
И прохожий так жутко уставится. —
Ведь за мною пошел он — любя,
Ведь сегодня я буду красавица
И похож, так похож на тебя,
Удавлюсь ли в сочельник я бусами,
Или буду от пудры бела —
Небеса лишь казались бы русыми,
Ты просвечена б ими была.
4. Лед
Я наговоренный настой,
Не зная, выпил, близорукий, —
Женоподобною мечтой
Теперь затерт во льду разлуки.