Брук встала и пошла к нему, но дорогу ей преградил неизвестно откуда взявшийся Лео.
— Наш парень держался молодцом, согласна, Брук? Слегка лажанулся на последнем вопросе, но в целом нормально.
— М-м-м… — Брук хотела пройти к Джулиану, но краем глаза заметила, что Самар, медиатренер и два пиар-агента повели его готовиться к следующему выступлению. Ему предстояло спеть еще две песни, одну в восемь сорок пять и другую в девять тридцать, прежде чем это утро наконец завершится.
— Хочешь выйти на воздух или посмотреть из фойе? Расслабиться, поднять ноги повыше? — ухмыльнулся Лео еще вульгарнее обычного.
— Ты тоже думаешь, что я беременна? — недоверчиво спросила Брук.
Лео замахал руками:
— Я не спрашиваю — это твое личное дело. Разумеется, это как нельзя более кстати для карьеры Джулиана, но вообще младенцы появляются, когда приходит срок…
— Лео, я буду очень признательна, если…
У Лео зазвонил мобильный, он выдернул его из кармана и благоговейно открыл, словно Библию.
— Я должен ответить. — Лео повернулся и направился к выходу из студии.
А Брук словно приросла к полу. Она перестала понимать, что происходит. Джулиан почти подтвердил ее несуществующую беременность в прямом эфире на всю Америку. Ассистент, который утром провожал их от входа, материализовался у локтя Брук.
— Проводить вас в фойе? Здесь сейчас начнется суматоха — готовят зал к следующему сегменту, — сказал он, сверившись со своим клипбордом.
— Да, спасибо, — с благодарностью отозвалась Брук.
Они молча поднялись по лестнице и прошли по длинному коридору. Ассистент заботливо открыл дверь фойе, и Брук показалось, что он готов был ее поздравить, но удержался. На ее месте устроился мужчина в белоснежном поварском облачении, поэтому она села на единственный свободный стул.
Девочка-вундеркинд со скрипкой буквально ела ее глазами.
— Вы уже знаете пол? — спросила она таким высоким голоском, словно только что подышала гелием.
— Что? — Брук показалось, что она ослышалась.
— Я спрашиваю, вы уже знаете, кто у вас? — выпалила девчонка. — Мальчик или девочка?
У Брук от удивления вытянулось лицо.
Мать гениальной юной скрипачки наклонилась и прошептала ей что-то на ухо — должно быть, что ее вопрос бестактен и неприятен, но девчонка громко возмутилась:
— Я только спросила, кого она вынашивает!
Брук не удержалась — вряд ли друзья и родственники так же легко купятся на эту шутку, огляделась и прошептала, нагнувшись к скрипачке:
— Девочка, девочка у меня будет. Такая, знаешь, прелестная, вроде тебя.
Лгать ребенку оказалось довольно неловко.
Телефонные звонки от подруг и родни начались еще по дороге домой и продолжались несколько дней без перерыва. Мать Брук обиделась, что подобную новость должна узнавать по телевизору, но не скрыла восторга от того, что единственная дочь наконец-то станет матерью. Отец Брук был польщен, что фотография с его юбилея появилась на национальном телевидении, и недоумевал, как это они с Синтией не догадались раньше. Мамаша Джулиана подбросила свою ложку дегтя в виде традиционного: «Что вы надумали, мы не такие старые, чтобы стать дедом и бабкой!» Добряк Рэнди предложил включить будущего сына Брук в детскую футбольную команду семейства Грин, которую мысленно составлял, а Мишель выразила желание помочь в оформлении детской для маленького/маленькой.
Нола пришла в бешенство, что Брук не доверилась ей первой, но согласилась сменить гнев на милость, если малышку назовут в ее честь. И все до единого звонившие, кто-то резко, кто-то мягче, комментировали бокал спиртного в руке Брук.
Интереснейшее положение, когда ей пришлось убеждать всю свою родню, семейку Джулиана, коллег и друзей в том, что, во-первых, она не беременна, а во-вторых, никогда не стала бы пить в таком состоянии, Брук восприняла как оскорбление, но ее заверения встречались с недоверием. Любопытствующих отрезвил (увы, лишь на время) свежий номер «Ю-эс уикли» со снимком, как Брук делает покупки в соседнем «Гристедесе». Ее живот здесь казался более плоским, но дело не в этом: на снимке в ее корзине рядом с гроздью бананов, упаковкой йогурта, литром воды «Поланд спринг» и бутылью «Виндекса» лежала коробка супервпитывающих тампонов «Тампакс», обведенная жирным черным маркером. Заголовок гласил: «Ребенка Олтеры не ждут!» — словно журнал, проведя хитроумное детективное расследование, подвел черту под этой темой.
Благодаря этому шедевру журналистики весь мир узнал, что Брук Олтер не беременна, но менструации у нее обильные. Нола находила это уморительным, а Брук не могла отделаться от мысли, что все, от школьного бойфренда до ее девяностолетнего дедушки, не говоря уж о подростках, домохозяйках, постоянных клиентах авиакомпаний, завсегдатаях супермаркетов, посетителей салонов, любительниц маникюра и подписчиков Северной Америки в курсе особенностей ее месячного цикла. А ведь она даже не заметила фотографа! С этого дня все товары, имеющие хоть какое-то отношение к интимным проблемам или пищеварению, Брук заказывала только по Интернету.
Скрыться от всеобщего внимания ей помогла Элла, дочка Рэнди и Мишель, появившаяся на свет спустя две недели после скандальной передачи «Ту-дей» и ставшая для Брук подлинным благословением. Элла любезно соизволила родиться в Хэллоуин, дав Брук и Джулиану прекрасный повод отвертеться от костюмированной вечеринки у Лей, Брук преисполнилась горячей благодарности племяннице: рассказы и пересказы подробностей родов (воды у Мишель отошли в итальянском ресторане, и она с Рэнди помчалась в больницу, где схватки, правда, длились еще двенадцать часов, зато владелец ресторана Кампанелли пообещал малышке пожизненные бесплатные обеды и ужины), уроки пеленания и трогательное пересчитывание пальчиков на ручках и ножках совершенно отвлекли внимание (по крайней мере родственников) от Брук с Джулианом.
Они стали образцовыми тетей и дядей, приехав к Мишель в роддом еще до рождения малышки с двумя десятками нью-йоркских бубликов и таким количеством копченого лосося, что хватило бы на все предродовое отделение. Джулиан умильно ворковал Элле на ушко, что ее крошечные ручки просто созданы для игры на пианино, а Брук позже вспоминала о племяннице, неизменно связывая ее появление на свет с последней блаженной передышкой перед настоящей бурей.
10. Ямочки соседского парня
Мобильный Брук зазвонил, едва она доволокла двадцатидвухфунтовую индейку в квартиру и бухнула ее на кухонный стол.
— Алло! — сказала она, одной рукой вынимая из холодильника все маловажное, чтобы поместилась гигантская птичка.
— Брук? Это Самар.
Брук растерялась — Самар никогда ей не звонила. Неужели хочет узнать мнение об обложке «Вэнити фэр»? Журнал буквально сметали с лотков, а Брук не могла насмотреться на фотографию, как ей казалось, винтажного Джулиана — в джинсах, обтягивающей белой футболке, в одной из своих любимых вязаных шапочек и с улыбкой как раз такой ширины, от которой на щеках появлялись милые, располагающие ямочки. Он, безусловно, был самым красивым в коллаже на обложке.
— Привет! Правда, Джулиан хорошо получился на обложке «Вэнити фэр»? Я, конечно, не удивляюсь, но здесь он такой…
— Брук, у вас есть минутка?
Так, милая женская болтовня о глянцевых журналах отменяется. Если эта женщина звонит сказать, что Джулиан не приедет домой на День благодарения, когда вся родня впервые соберется у них на Таймс-сквер, Брук ее просто убьет.
— Ну-у-у да, секунду подождите. — Брук закрыла холодильник и присела за крошечный кухонный столик, вспомнив, что надо позвонить и узнать, как обстоят дела с прокатом обеденного стола и стульев. — Все, я готова. Что случилось?
— Брук, тут вышла статья, довольно неприятная, — начала Самар отрывисто и сухо, как говорила всегда. Впрочем, плохие новости лучше так и сообщать.
Брук пробовала отделаться шуткой:
— Ну, сейчас каждый день статьи выходят. Я же беременная алкоголичка, помните? А что Джулиан говорит?
Самар кашлянула.
— Он еще не знает. Боюсь, он очень расстроится, поэтому я решила сначала поговорить с вами.