Вчера после ужина мой коллега подключил флэшку к своему компьютеру, собираясь поработать над бухгалтерской отчетностью Green War. Через Интернет он подсоединился к терминалу нашей бригады, где имелся пакет программ по проверке сведений путем сопоставления, и тут на экране возник рыцарь в доспехах, с надписью: «Смерть тебе, подлый холоп! Я сметаю все, что стоит на моем пути!» Когда Рафаэль понял, что вирус за несколько секунд уничтожил все его личные файлы и, вдобавок, заразил компьютеры налогового Центра, он грохнулся в обморок. «Неотложка» увезла его в реанимацию госпиталя Жорж Санд.
Доехав до первого же перекрестка, я свернул в сторону Буржа и прямо из машины связался с бригадой. Системный администратор по сетевому программному обеспечению успокоил меня: их антивирусные программы и обновленные версии сократили размеры катастрофы, и зараженными остались лишь около ста налоговых деклараций и текущих проверок. Зато врач «неотложки» был настроен куда менее оптимистично:
— Нервный шок спровоцировал у больного множественные тяжелые патологии. Кроме того, он страдает помутнением сознания, речь у него абсолютно бессвязная.
— А что он говорит?
— Что он забыл сменить луковицу, это, мол, и есть причина всех несчастий, ну, и прочий бред…
У меня пересохло в горле, я не знал, что и сказать. Если мой коллега считал, что его заколдовали обитатели замка, да еще с помощью компьютерного вируса, вряд ли стоило посвящать в это лечащих врачей. Я ограничился разъяснением, что это отнюдь не симптомы слабоумия, а просто терминология, принятая в налоговом жаргоне для сокрытия профессиональной тайны. Реаниматора мои слова вполне устроили, он не стал развивать эту тему, поблагодарил за то, что я успокоил его насчет умственного состояния пациента, и занялся другими делами.
Посещения больных здесь не разрешались, и я передал Рафаэлю записку, где сообщил, что все в порядке, вирус под контролем, а дальнейшим расследованием махинаций Green War я займусь сам. Потом заскочил к нему домой, с большим трудом разыскал среди кроваток и сосок его флэшку и поехал в управление, где и отдал ее на анализ в отдел техобслуживания.
До середины дня я участвовал в процедуре спасения и восстановления зараженных досье. Когда техник подтвердил, что вирус действительно проник к нам через флэшку Рафаэля, я попросил его съездить вместе со мной в офис Green War.
Морис Пикар и Джонатан Прайс беседовали с журналистом из «Берри репюбликен», которого тут же призвали в свидетели их доброй воли по отношению к налоговой инквизиции. Мой техник подключил свой детектор к их жесткому диску, с которого Рафаэль скачал все данные, и буквально через несколько минут вынес вердикт:
— Защита не тронута; вирусов, червей, троянов, ботов, шпионских и фишинговых средств не наблюдается, куки — чистые.
Увидев, что я не реагирую, он перевел:
— Нет тут никаких вирусов. Этот жесткий диск не подвергался атакам и сам никого не заражал.
Англичанин пошел провожать репортера, а малыш ПГД — сегодня он вырядился, вместо клетчатой рубашки, в свитер с принтом, изображающим сбор трансгенной кукурузы, — обратил ко мне свое остренькое личико, сморщенное в сладкой улыбке:
— Весьма сочувствую вашему коллеге, но этот вирус он подцепил где-то в другом месте, скорее всего, на каком-нибудь порносайте.
Я вздрогнул и спросил, стараясь говорить как можно спокойнее:
— Это откуда же у вас такие сведения?
— От моих информаторов, — невозмутимо ответил он и при этом ткнул пальцем в маленький маятник с медным шпеньком, стоявший перед ним на столе.
— То есть?..
— Нет уж, извините, я, как и вы, не раскрываю свои источники. Но я абсолютно в этом уверен; обследуйте его PC и убедитесь сами.
Я вопросительно гляжу на техника — тот опускает глаза, — и звоню жене Мартинеса, чтобы предупредить о его визите. Потом даю ему адрес, и он тотчас отбывает на своем мотоцикле.