Тем временем Натали Пэдгетт переходила с рук на руки: к отцу, бабушкам, дедушке, глаза которого сияли над маской, когда он торжественно обратился к ней: "Привет, Натали". Она была хорошенькая, как птенчик, вертела головкой и сжатыми кулачками, как в замедленной съемке, стараясь открыть глаза.
Хилди сказала:
- Пойду сообщу Джейку.
Пока она отсутствовала, Бесс и Майкл получили внучку в свое распоряжение. Она лежала в мягком голубом полотенце в больших руках Майкла, а Бесс пыталась прикрыть ее крошечную липкую головку мягкой фланелью.
Слезы застилали глаза обоих, мешая рассмотреть ребенка, сердца затопила нежность.
Майкл наклонился к Бесс:
- Это ужасно, что я не присутствовал при рождении наших детей. Я так рад, что был здесь на этот раз.
Он передал ей девочку, но подержать ее удалось совсем немного: Натали была затребована отцом, затем Энн, чтобы измерить и взвесить. Вернулась Хилди в сопровождении Джейка. Комната наполнилась людьми, и Бесс с Майклом вышли в соседнюю. Там было тихо, и они были одни. Они повернулись друг к другу, стащили маски и обнялись без слов. Рождение, которое они только что наблюдали, переплеталось в памяти с рождением самой Лизы.
Когда Майкл заговорил, его голос прерывался от эмоций:
- Не думал, что могу чувствовать себя так.
- Как? - прошептала она.
- Ну, ощущать такую полноту жизни.
- Да, правда.
- Часть нас снова вступила в жизнь. Боже мой, это нечто. Да, Бесс?
Она чувствовала то же самое. В горле стоял комок, сердце томилось, она оставалась в объятиях Майкла, поглаживая его плечи, почти решив никогда не оставлять его больше.
- О Майкл...
- Я так рад, что мы прошли это вместе.
- О, я тоже. Было так жутко до того, как ты пришел. Я думала, что ты не придешь. Я не знаю, как бы я пережила все это без тебя.
- Теперь-то, когда все уже кончилось, я знаю, что не пропустил бы это ни за что на свете.
Они стояли обнявшись, пока волнение немного не утихло и не начала сказываться усталость. Майкл спросил, прижав губы к ее волосам:
- Устала?
- Да, а ты?
- Совершенно выдохся.
Он отпустил ее и заглянул в лицо:
- Ну что ж, я думаю, мы можем уйти. Давай взглянем еще раз на ребенка и попрощаемся с Лизой.
В соседней комнате молодые родители представляли собой трогательное зрелище со своим умытым краснолицым младенцем, завернутым теперь уже в розовое одеяльце. Лиза и Марк светились любовью и счастьем. Казалось даже, что просто грех отвлекать их прощанием.
Бесс попрощалась первой, наклонилась к Лизе, касаясь ее волос, поцеловала в щеку, затем ребенка в головку.
- Спокойной ночи, дорогая. Увидимся вечером. Спасибо тебе, что ты дала нам возможность участвовать в происшедшем.
Майкл тоже поцеловал дочь и ребенка, обуреваемый теми же эмоциями, что и Бесс.
- Я не хотел приходить сегодня, но рад, что это сделал. Спасибо, дорогая.
Они поздравили и обняли Марка и ушли из больницы вместе.
Рассвет был уже близок. На деревьях зачирикали воробьи. Цвет неба менялся от глубокого синего до лавандового. Ночная роса, казалось, поднялась в воздух, и он стал влажным. Стоянка для машин посетителей была почти пуста.
Приближаясь к машине Бесс, Майкл взял ее за руку:
- Пройти через это было нелегко, правда?
- Я чувствую себя так, как будто бы я сама родила.
- Держу пари, что это так. Я никогда не рожал, но мне кажется, как будто это сделал я!
- Интересно, что, когда я рожала сама, это чудо новой жизни не так сильно потрясло меня, как сейчас. Видно, я была слишком занята другим.
- Я тоже. Ждал в другой комнате. Жаль, что тогда этого нельзя было и я не мог быть с тобой в родильной, как Марк с Лизой.
Они подошли к ее машине и остановились, но Майкл продолжал держать ее за руку.
- Ты можешь в это поверить, Бесс? Мы дедушка и бабушка.
Она улыбнулась ему:
- И очень усталые. Ты сегодня должен идти на работу?
- Не пойду. А ты?
- Должна бы, но скорее всего поручу все Хидер. Наверное, посплю часика два, а затем снова сюда, взглянуть на Лизу и ее малыша.
- Я тоже.
Вроде больше сказать было нечего. Нужно идти: ему - в свою квартиру, ей - в свой дом на Третьей авеню.
Они провели изнурительную ночь. Болели глаза. Болели спины, но они продолжали стоять, держась за руки, хотя это было бессмысленно. Кто-то должен был двинуться первым.
- Ладно, - наконец произнесла она, - увидимся.
- Хорошо, - отозвался он, - увидимся.
Бесс заставила себя оторваться от него. Села в свою машину, а он стоял, положив руки на открытую дверцу своей, смотрел, как она вставляет ключ в зажигание и запускает мотор. Майкл захлопнул дверцу. Бесс тронулась с места и, заметив, как опечалилось его лицо, показала ему двумя пальцами знак победы.
Майкл отступил, когда машина поехала, засунул руки в карманы и так и стоял, чувствуя себя опустошенным и потерянным. Глубоко вздохнул, поднял лицо к небу и постарался проглотить застрявший в горле ком. Сел в машину, включил зажигание и остался неподвижно сидеть, положив руки на руль.
Думал, размышлял. О себе, своем будущем, о том, как пусто оно без Бесс.
Все в нем протестовало против этого. Почему? Почему должно быть так? Мы оба изменились. Мы нужны друг другу, мы хотим и любим друг друга. Мы снова хотим, чтобы у нас была семья. Какого черта, чего мы ждем?
Он включил мотор, выехал со стоянки, проехал на красный свет и помчался за Бесс по Грили-стрит, превышая дозволенную скорость миль на пятнадцать.
Возле ее дома на Третьей авеню он остановил машину так резко, что завизжали тормоза, и выскочил из нее, когда мотор еще работал. Ее машина была уже в гараже. Он подбежал ко входу, нажал звонок, забарабанил кулаком по двери и стал ждать, положив руку на дверной косяк. Она, по-видимому, поднялась наверх и не сразу спустилась в нижний холл.
Увидев его, Бесс от удивления открыла рот:
- Майкл? Что случилось?
Он ворвался внутрь, захлопнул дверь, схватил ее в свои объятия.
- Ты знаешь, что случилось, Бесс. Мы с тобой живем в разных домах, потому что разведены. Но мы любим друг друга. Так не должно быть. Мы можем быть вместе, можем быть счастливы. Я хочу, чтобы... - Он прижал ее крепче. Господи, я так этого хочу.
Он прервался, чтобы поцеловать ее, сильно, коротко, властно, и крепче прижал ее к груди.
- Я хочу, чтобы Лиза и Марк приводили малышку в наш дом и мы бы принимали их с распростертыми объятиями. Чтобы она иногда оставалась у нас на ночь и чтобы мы все вместе встречали рождественское утро после прихода Санта-Клауса. И я хочу, чтобы мы попытались исправить то, что мы сделали с Рэнди. Может быть, если мы начнем сейчас, нам это удастся.
Майкл отстранился и, взяв ее лицо в свои руки, умолял:
- Пожалуйста, Бесс, прошу тебя, давай снова поженимся. Я люблю тебя. Мы будем больше стараться в этот раз, уступать друг другу во имя нас самих и детей. Разве ты не видишь, что Лиза права? Мы именно так должны поступить.
Бесс не пыталась сдерживать слезы, они катились по ее щекам.
- Не плачь, Бесс... Не плачь...
Она прильнула к нему и обвила руками его шею:
- О Майкл, да. Я тоже люблю тебя и хочу всего этого. Я не знаю, что получится с Рэнди, но мы должны попробовать. Мы еще нужны ему.
Они целовались, полные страсти, но при этом такие усталые, что было не ясно, стоит ли каждый на ногах самостоятельно или его держит другой. Они пытались передать друг другу обуревающие их чувства, не отрывая глаз друг от друга.
Майкл целовал ее щеки, чувствуя соль ее слез, губы - нежно и ласково.
- Давай поженимся. И как можно скорее.
Бесс улыбнулась сквозь слезы:
- Хорошо. Как скажешь.
- Скажем детям сегодня. И Стелле, - добавил он. - Она будет второй самой счастливой женщиной во всей Америке.
Бесс продолжала улыбаться.