Она надеялась, что муж почувствует себя спокойнее и поверит в ее верность после того, как она родила ему двух близнецов, однако Макс стал еще раздражительнее и угодить ему было все труднее. Он говорил жене, что она «разжирела» и «распустилась», а то обстоятельство, что Юлия родила детей, «не может служить оправданием». Теперь она не так тщательно прибирала дом и не уделяла столько времени приготовлению любимых блюд Макса, как до рождения малышей. Уход за детьми требовал времени и внимания, но это, опять-таки, по словам Макса, «не могло служить оправданием». Ведь он работает в поте лица, обеспечивая жене достаток, какому можно позавидовать, а она «не принесла в дом ни гроша» (Юлия уже перестала напоминать, что именно по его настоянию она отказалась от карьеры, поскольку ее слова приводили мужа в ярость). И вообще, как эта женщина может оценить его труд, если сама она только «валяется на диване и ни черта не делает»? И вот, не получая должной отдачи от «жирной, ленивой, неряшливой» жены, он все чаще проводит вечера вне дома, с «друзьями», и никто, кроме Юлии, не виноват в том, что ему не хочется идти после работы домой. Более того, он уже устал от ее постоянной депрессии. Ради всего святого, какие у нее могут быть причины для депрессии?
Когда он начал бить Юлию, женщина восприняла это как очередное доказательство того, что она не состоялась как жена и жестоко разочаровала мужчину, предназначенного ей «судьбой», — мужчину, с которым, по ее убеждению, она провела несколько предыдущих жизней, а теперь посвятила ему эту. Испытывая отчаянное желание с кем-нибудь поговорить, Юлия ухитрялась украдкой позвонить матери, сестре или одной из немногих оставшихся у нее подруг. И все они в один голос советовали ей уйти от Макса. Но она не может, она не хочет уходить от мужа… А они не в силах понять, как сильно она его любит и какой прекрасной когда-нибудь станет жизнь Юлии, если она немного потерпит и будет любить мужа достаточно, чтобы снова превратить его в того мужчину, который некогда был с ней так ласков и так ею восхищался. Макс прав: лучше держаться подальше от «посторонних» — они только и ждут повода «вмешаться», разрушить их брак, обречь ни в чем не повинных близнецов на боль расставания с отцом.
Но с годами лучше не становилось — только хуже. Дети стали гиперактивными, беспокойными и агрессивными. Их пугали постоянные громкие ссоры между родителями, нередко сопровождавшиеся побоями. Именно ради детей Юлия пришла ко мне. Макс никогда не одобрил бы этого, и для того, чтобы отлучиться из дому и попасть ко мне на прием, женщине пришлось сочинить сложнейшую легенду.
Юлия была убеждена, что если я подвергну ее регрессии и помогу посетить другие жизни, прожитые с Максом, то она сумеет помочь мужу, сделает его счастливым, а это, разумеется, принесет счастье ей и детям.
Как вам, возможно, уже известно из моих предыдущих книг, я из личного опыта знаю, что такое брак с жестоким человеком. У меня есть совершенно определенное мнение по этому поводу — мнение не жертвы, но спасшейся: в конце концов я ушла от своего мужа, взяв с собой только двоих сыновей и одежду, которую мы смогли; унести в руках. И я знала, какова на самом деле история прошлых жизней Юлии с Максом. Но, кроме этого, я знала и то, что она не поверит моим словам, пока не увидит сама. Я не собиралась каким бы то ни было образом влиять на ее регрессию, поэтому пока молчала (поверьте, мне это было нелегко), — только искренне сказала Юлии о том, как я рада, что она обратилась ко мне. Затем включила магнитофон, помогла клиентке расслабиться и велела:
— Давайте отправимся в прошлое и посмотрим, действительно ли там есть Макс.
Он был. Несколько раз. Впервые их судьбы скрестились где-то в Центральной Азии в тринадцатом веке. Макс был судьей. Однажды муж Юлии заявил, будто бы она слишком долго смотрела на другого мужчину, и Макс присудил, чтобы женщине вырвали глаза. В другой жизни они с Максом были братьями и жили в Испании. Макс убил своего романтического соперника и ухитрился устроить все так, что обвинили и казнили за это преступление брата. Еще в одной жизни Макс оказался развратным отцом Юлии, и она наложила на себя руки, узнав, что беременна от него. И наконец, Макс был мужем Юлии в предыдущей жизни. Они поженились по воле родителей, и закончилось все тем, что муж забрал их единственного ребенка и сбежал с другой женщиной. Больше Юлия не видела ни мужа, ни сына.
— Не удивительно, что я узнала его с первого взгляда, — сказала она после регрессии. — Возможно, в этой жизни мне предназначено наконец проработать наши отношения.
— Или, наконец, устать от него настолько, чтобы покончить с этими отношениями и пойти своей дорогой, — предположила я.
Юлия расплакалась.
— Вы не понимаете, Сильвия. Я его люблю.
— Прекрасно понимаю. Я прошла через это. Во-первых, любовь это еще не всё, а во-вторых, существуют тесные связи иного рода, которые можно ошибочно принять за любовь. А учитывая историю ваших взаимоотношений, вы вполне можете ощущать эту тесную связь, хотя она не раз буквально стоила вам жизни. Но самое главное: допустим, это любовь. Не думаете ли вы, что жизнь ваших детей слишком высокая цена за любовь?
— Он никогда не причинит им вреда, — быстро сказала она.
— Вы полностью в этом уверены? Или, возможно, вы просто оправдываете этим продолжение совместной жизни? — И, не удержавшись, я добавила: — Мои сыновья тысячу раз сказали мне спасибо за то, что, когда они были маленькими, я доказала им, что ничего нет важнее для меня, чем их безопасность.
Она посмотрела на меня холодно, встала и направилась к двери, бросив на прощанье:
— Мне пора.
Я провела Юлию до двери и на мгновение задержала, чтобы вложить ей в руку листок бумаги.
— Вот, — сказала я, — это может вам пригодиться. Спрячьте где-нибудь, но не очень далеко, чтобы в любой момент можно было воспользоваться. Там телефон моей горячей линии. Можно звонить двадцать четыре часа в сутки, и я или кто-то из моих сотрудников всегда вам поможет. А пока просто пообещайте мне молиться, чтобы все, что вы принесли из прошлых жизней, ушло и растворилось в белом свете Святого Духа. Если вы не хотите делать это ради себя, окажите мне милость и сделайте это ради своих детей.
Женщина взяла листок бумаги и поспешила прочь, не сказав больше ни слова. Я никак не могла выбросить ее случай из головы — может быть, потому, что Юлия была очень похожа на меня, двадцатипятилетнюю. Я думала о ней, беспокоилась о ней, молилась за нее и попросила молиться своих сотрудников.
Через восемь месяцев, во время поездки с лекциями по Новой Англии, зазвонил мой сотовый телефон. Один из сотрудников рассказал мне, что четыре часа назад Юлия наконец позвонила нам, дождавшись, когда Макс ушел на работу. Сейчас она с близнецами находилась в безопасном месте, в приюте для женщин, — у Юлии сломана рука, и ей пришлось наложить гипс, а у одного из детей подбит глаз.
Это было пять лет назад. Сейчас Юлия и ее дети прекрасно обустроились в другом штате. А тем временем Макс ждет суда по иску его второй жены о «жестоком обращении с ребенком с угрозой для его жизни». Сейчас их ребенок в приюте, и Юлия каждый день молится о благополучии этого малыша, на месте которого мог оказаться один из ее близнецов. И еще Юлия молится о том, чтобы не забыть: если клеточная память вам подсказывает, что вы знаете кого-то по прошлой жизни, то иногда это узнавание означает:
— Беги от этого человека — и как можно скорее!
Мэри Бет
Всегда — подружка, никогда — невеста