Нет, не различны мы, а вместе
Переживаем всё одно,
Пусть кто-то глубже, кто-то меньше,
Мне это, право, всё равно.
Плохих поэтов не бывает,
Коль рифмой ты сшиваешь строки,
Одно нас небо укрывает
И мы не будем одиноки.
Жизнь-Любовница
Жизнь-Любовница, Жизнь-Красавица,
Ну на кой же чёрт ты мне нравишься?
И надменная, и капризная,
Сердце мучаешь моё издавна.
Как понять твои мне желания,
Чем смутить тебя, чем обрадовать?
Всем, кто был с тобой, Жизнь лукавая,
Не открылась ты, в руки не далась.
И мои с тобой отношения,
И любовь к тебе, и служение.
Ну ответь хоть раз мне улыбкою,
Дай воды глоток, пожалей меня.
Как Венера ты в мех закуталась,
Смотришь сверху вниз, насмехаешься,
И у ног твоих сотни верных слуг,
Ну за что же ты нам так нравишься?
ВВГ
Рыжий дурак мажет красками холст,
Рыжий дурак примитивен и прост,
Рыжий дурак наблюдает в окне
Поле подсолнухов в жёлтом огне.
Рыжий дурак хватает мольберт,
Рыжий дурак выбегает на свет,
Рыжий дурак пишет пейзаж,
На нём углекопы и град Боринаж.
Рыжий дурак болен и беден,
Рыжий дурак голоден, бледен,
Рыжий дурак вот-вот пропадёт,
Но живопись воли и сил придаёт.
Рыжий дурак, опять непруха,
Рыжий дурак отрезал ухо,
Рыжий дурак его в кошель
И в подарок отнёс проститутке Рашель.
Рыжий дурак пишет в день по картине,
Рыжий дурак одинок в целом мире,
Рыжий дурак от тоски занемог,
То был славный безумец Винсент Ван Гог.
Пластилиновый мир
На грани реальности и сновидений
Кистью играет и красками гений,
Видит и слышит, чувствует, дышит,
В мир снов унесёт, а после напишет.
Вот лебедей отразил он в слонах,
Христа он распял на гиперкубах,
Время стекает в часах со столов,
Никогда мне не хватит для этого слов.
Дали, у тебя был шприц с чудесами,
Инъекции тело вещей размягчали,
Мял ты в руках смыслы, формы и мысли,
Те алыми розами в небе повисли.
Загадочный гений, вплоть до усов,
Живописец из мира таинственных снов,
Коль не жалко чудес, ты их нам привози,
Жду тебя у ворот на дождливом такси.
***
За часом час, за ночью день и снова
Я ворошу остывшую золу
Тех чувств, что так желал сберечь до гроба,
И тех надежд, что канули во тьму.
Из дыма обращённых в прах мечтаний
Пытаюсь я соткать твои черты,
Чтоб улыбнулся образ мне туманный,
Как раньше улыбалась мне и ты.
Страшусь вздохнуть и тем прогнать навеки
Столь сердцем обожаемый мираж.
У склепа прошлого вовек не смежит веки
Безмолвный, одинокий, верный страж.
А не вас ли я видел сегодня
А не Вас ли я видел сегодня?
И не Вы ли сегодня чуть свет
С языком, до пупка отвисшим,
За Счастьем бежали вослед?
Ах, верно! При Вас был огромный
И туго набитый мешок!
Я ещё удивился “Как можно
В погоню с таким багажом?!
У Счастья ведь длинные ноги
И мчится оно налегке!
Ей-Богу, советую очень,
Не таскайте Вы хлам на себе!
Нет сомнений, что в Вашем мешочке
Слишком много ненужных вещей!
Вот зачем же, скажите, Вы прёте
Столько пыли от прожитых дней?
Нет, ковёр Вы, пожалуй, оставьте,
Ведь на нём столь прекрасный узор,
Но вот грязь надо вывести срочно,
А то не узор, а позор!
Теперь уж прощаюсь я с Вами,
И скажу напоследок о том,
Что перья у птицы лёгки,
А Иисус шёл на казнь с тяжеленным крестом.”
(Для многих он, кстати, доселе на нём!
Беднягу бы снять… Но об этом потом)
О гладком и не очень
Мила мне более всего шероховатость,
Будь то колючая щетина на щеках
Иль на руках мозолей грубоватость,
Что в тяжких заработана трудах.