— Оставьте его, — голос Киллина прозвучал как обычно невозмутимо и слегка надменно. Он стоял, лениво оперевшись на противоположную стену и засунув руки в карманы брюк. Его поза была расслабленной, от него исходило привычное спокойствие, лицо же не выражало никаких эмоций. Полная противоположность Ника. И если с ним не общались потому, что он был эдаким отбросом общества, Киллиан же сам не подпускал к себе людей.
— Да что ты в нем нашел, Ландре? — нахальства в голосе Питера поубавилось в несколько раз. А вопрос он задал, между прочим, весьма актуальный. Ник размышлял об этом последние два месяца. Видимо, у богатых свои причуды. — Водишься со всяким сбродом.
— Разве? — Киллиан неспешной походкой приблизился к ним и так же неспеша перевел взгляд с Мэтта на Питера. — Я с вами вроде как и не общаюсь.
Двое недообидчиков, посовещавшись на ментальном уровне, решили промолчать и скрылись из коридора еще до того, как прозвенел звонок на урок.
— Не стоило, — бросил Ник и снова полез в шкафчик.
— Что-то потерял? — Ландре прислонился головой к соседнему шкафчику, наблюдая, как он переворачивает все верх дном в своем.
— Не могу найти тетрадь с записями по английскому.
— Может, выронил на прошлом уроке?
"Когда тебя якобы случайно толкнули и ты распластался на полу со всеми вещами", — опустил лишние подробности Киллиан.
— Может, — Ник развернулся и зашагал в кабинет математики. Прозвенел звонок, и он ускорил шаги. Киллиан быстро поравнялся с ним. — Нам сейчас надо в другую сторону.
— Знаю.
— Не обязательно идти со мной.
— Ага.
— И заступаться за меня.
— Да.
— Тогда зачем ты это делаешь? — он остановился перед дверью и развернулся лицом к Киллиану.
— Мы ведь друзья. Или нет? — добавил тот после недолгого молчания, чуть прищурив глаза. Ник неопределенно пожал плечами. У него раньше не было друзей. Хотя нет, мама была ему другом.
— Тоже хочешь спросить про шрамы? — он толкнул спиной дверь и зашел в пустой класс.
— Не спорю, мне интересно.
— Тогда будь готов поделиться со своими секретами, — тут же перевел стрелки Ник. По лицу Ландре пробежала тень. — Вот ты и ответил на свой вопрос.
— Если я не хочу что-то тебе рассказывать, это не значит, что я не хочу дружить с тобой.
— А я хочу знать, с кем общаюсь. Не каждый день встретишь человека, желающего смерти собственным родителям.
"Вот бы и моя тоже", — услышал он от Киллиана после того, как признался, что его мама умерла. Что такого должно произойти, чтобы говорить подобное? Он бы все отдал, чтобы вернуть свою маму, а тут такое…
— Я расскажу, если ты расскажешь про свои шрамы.
— Ну уж нет, я на это не поведусь. Не у тебя одного проблемы с доверием, — вспомнив, зачем он сюда пришел, Ник, наконец, отошел от двери и прошелся вдоль парт, осматривая пол в поисках тетради. Пропажа нашлась довольно быстро.
— Раньше у меня не было друзей.
Какое совпадение. Стоп, что? Ник слишком резко поднял голову и ударился о край парты, выронив при этом тетрадь.
— Но кому-то надо пойти навстречу. Прояви инициативу, — предложил Ник, потирая ушибленный затылок. — Я умею хранить секреты, — уже более серьезно.
Киллиан заговорил не сразу. Было видно, с каким трудом он выдавливает из себя слова. Всегда расправленные плечи ссутулились, а взгляд приковался к полу. За пару минут монолога на его лице отразилось больше эмоций, чем за прошедшие два месяца. Ник сразу понял, что он впервые решился на подобное откровение.
— Место, в котором я живу, язык не поворачивается назвать домом. Отца вижу только по выходным, он все время пропадает на работе. Из-за этой самой работы мы и переехали в Нью-Йорк, до этого жили в Марселе.
А моя мать… она всегда мне все запрещает. Не разговаривай за столом, не повышай голос, не сутулься, не мни свою одежду, не опаздывай, не ешь в своей комнате, не упрямься, не общайся с людьми ниже твоего статуса, не порть свою сестру, не заставляй меня краснеть, не позорь меня. Она не отпускала меня гулять, сама выбирала, как и с кем проводить мне время. Я даже в школу не ходил, был на домашнем обучении.
Я стал сбегать из дома, просто чтобы посмотреть, как живут другие люди, и очень скоро начал брать с собой Вивьен. Это моя сестра, она младше меня на два года. Мы гуляли по паркам, катались на аттракционах, ходили в кино и в кафе. Когда мама поняла, что меня наказывать без толку, она перешла на Вивьен: ее запирали в комнате на целый день, оставляли без ужина, а прислуга по просьбе матери игнорировала все ее просьбы. Она нашла идеальный способ, чтобы меня контролировать. После этого мы с Вивьен начали общаться все меньше и меньше, пока не стали ограничиваться сухими "доброе утро" и "спокойной ночи". Конечно же, во всем произошедшем она винит меня. Мать оказывает на нее очень сильное влияние. Уверен, она мечтает стать такой же.