— Ты слишком нервничаешь, — шепотом сказал он себе.
Но он был человеком довольно педантичным и, вступив на дорогу преступления, верил, что, избавившись от всех следов, человек будет неуловим. После первого раза так и произошло. Теперь, собственно, тоже было так… но план не удалось осуществить полностью. Остался живой свидетель.
Человек усмехнулся, выходя из городка. Эта последняя оплошность должна быть исправлена. Он коснулся пальцами фотографии, лежащей в кармане плаща.
— Здрои, — проворчал он. — Хорошее место. Очень красивое. Хорошо помогает при расстроенных нервах…
Выражение лица у него стало серьезным, он свернул с дороги и нашел свою машину, оставленную в лесочке. Но это уже был не маленький «фиат», а…
Он включил зажигание, и через минуту автомобиль двинулся в сторону далекого города, огни которого светились вдали на линии горизонта. На небе сияла круглая голубоватая луна, освещающая шоссе.
Глава пятая
Во второй половине следующего дня полковник сидел в своем кабинете, склонившись над небольшой картой Польши. Рядом с ним, опершись о стол локтями, капитан Зентек всматривался в маленькие красные кружочки и задумчиво водил по ним карандашом, который держал в руке. Потом выпрямился и бросил карандаш на стол.
— Да, шеф… — сказал он без всякого энтузиазма. — Это все, из чего мы можем выбирать. Этот тип водит машину, и, наверное, у него есть собственная, потому что он, по–видимому, переезжал с места на место по всему Побережью. Первая пятисотка появилась в Сопоте примерно через три недели после нападения, но могла быть пущена в оборот немного раньше, чем попала в банк, который ее зарегистрировал. Вы же знаете, что банкнот может долго вращаться среди людей. Впрочем, он тогда забрал много сотен и пятисоток, номера которых в банке не записаны. А это значит, что мог находиться и в других местах, которых мы не в состоянии установить.
— Хм… — полковник постучал пальцем по карте. — Он мог сделать еще одно: поехать на Побережье, там быстро поменять большое количество пятисоток и немедленно вернуться в центральную часть Польши. Тогда наш выезд туда был бы бесцельным… Но этого могло и не быть, тогда выезд может принести пользу. — Он покачал головой. — Во всяком случае — выбора у нас нет. Нам только нужно определить место, куда вам отправиться. Если этот тип появится там только проездом, чтобы обменять банкноты, например, в железнодорожных кассах или в других местах, где всегда толпы народа, тогда нам не удастся ничего сделать. Трудно рассчитывать на кассиров и продавцов в магазинах, даже если дадим им список номеров банкнот. Впрочем, у нас ведь нет этих номеров..,
— Даже если бы они у нас были, — усмехнулся Зентек, — не каждый кассир так наблюдателен, как наша подопечная.
— Вот именно! — Полковник посмотрел на часы, взял телефонную трубку и попросил: — Соедините меня с пятнадцатым… Попросите ко мне Калусскую. Занята? Да, хорошо, можно через пять минут.
Он положил трубку, капитан вопросительно на него посмотрел.
— Они уже заканчивают с ней. Полковник усмехнулся. — Интересно посмотреть, что им удастся с ней сделать?
Что–то, наверное, удастся. В голосе Зентека слышались одновременно надежда и сомнение. — Хотя и говорят люди, что женщину делает одежда, но…
Он замолчал и махнул рукой. Полковник снова усмехнулся.
Кто–то постучал в дверь. Вошла женщина лет пятидесяти, одетая в милицейский мундир. Она остановилась у порога.
— Вы вызывали меня, товарищ полковник?
— Да. Как там наша кассирша?
— Еще несколько минут, и все будет готово. Парикмахер уже закончил свою работу. Сейчас мы подбираем ей сумочку и перчатки. — Она невольно рассмеялась, но сразу же стала серьезнее. — Она очень нервничает, бедняжка, и если бы я постоянно не разговаривала с ней, наверное, расплакалась бы. С разными я встречалась девушками. Сами знаете, кого здесь не встретишь. Но такой, чтобы дрожала от страха при виде красивого платья и парикмахера, еще не видела. Это просто неестественно, панове.
— Ну и как это все смотрится? — серьезно спросил Зентек.
— Так, ничего. Сами увидите. Гораздо лучше, чем можно было предположить. Если бы она еще умела во всем этом двигаться. Не говорю уже о туфлях, это для нее настоящая драма. Но так вообще… И она снова усмехнулась, припомнив что–то.
— Хорошо вам, товарищ Калусская… — Зентек тоже невольно усмехнулся, хотя совершенно не собирался этого делать. — Вам не надо выезжать с ней на месяц или на два в развлекательную поездку.
— А вы что хотели бы, капитан, чтобы вам государство определило в помощницы Джину Лоллобриджиду да еще наградило медалью за самопожертвование?