Малгожата глубоко вздохнула.
— Это не он. — Черты ее лица смягчились. Она посмотрела на Зентека и сконфуженно улыбнулась. — Я с самого начала знала, что это не он, но я испугалась этой головы над водой. — Она потерла лоб рукой. — Наверное, это уже не пройдет у меня. Со вчерашнего дня я смотрю на людей совершенно иначе… Меня притягивают очки. Я постоянно сравниваю, сравниваю и вспоминаю…
— Это прекрасно! — Капитан явно был доволен. — Об этом ведь и шла речь! Все это пройдет, когда мы в конце концов его поймаем.
— Да, тогда все пройдет, — тихо сказала девушка и искоса посмотрела на Зентека. — Но для вас это, наверное, будет очень счастливый день. Вы вернетесь к своей работе, к своей семье, к жене… Наверное, вы уже скучаете, правда?
— Во–первых, у меня нет ни семьи, ни жены, а во–вторых, то, что я здесь делаю, это тоже моя работа, а в–третьих, не знаю, что я сделаю, если ты не перестанешь говорить мне «вы»! Завтра все Здрои будут знать, что мы с тобой вовсе не брат с сестрой, а от этого только один шаг до сплетен и до того, чтобы кто–то начал задумываться, что мы здесь делаем вместе.
— Ну, они, наверное, подумали бы… — Малгожата замолчала и покраснела. В душе она поблагодарила провидение за то, что солнце светило прямо в глаза, что весьма затрудняло наблюдение. Впрочем, капитан в эту минуту на нее не смотрел. — Извини. Я не могу сразу привыкнуть, но я буду очень стараться, чтобы не испортить нам работу.
Она замолчала. Зентек посмотрел на часы, лежащие между ними, снова лег навзничь и замер. Они лежали так, вслушиваясь в шум волн и тихий шелест ветра, который поднялся и зашумел в листьях растущих на острове деревьев.
— О чем ты думаешь? — неожиданно спросил он.
— Об этом пловце.
— Почему? Ведь ясно, что эта девушка не может быть тем, кого мы ждем.
— Я не об этом думала. А о том, что если бы это был он, то уже сегодня вечером мы вернулись бы домой, правда?
— Ну, разумеется. Не было бы повода продолжать сидеть здесь.
— Вот именно.
— Что «вот именно»?
— Завтра, ровно в восемь, я сидела бы с Инкой в нашей кассе и открывала бы окно. Первый клиент мог бы уже ждать, а мог бы прийти через четверть часа, и Инка успела бы мне рассказать, с кем познакомилась в кино или на именинах у Ковальских. А этот пляж, этот отель, эти ракушки и вы… и ты… исчез бы, как сон… — Она замолчала, но когда Зентек ничего не ответил, добавила через минуту: — Я боюсь.
— Чего? Ведь он не знает, что ты здесь, а потом, сейчас тебя не узнала бы даже родная мать. Я сам никогда бы не поверил, что человек может так измениться.
— Я не его боюсь.
— А чего?
— Вечером мы пойдем на дансинг, правда? А я совсем не умею танцевать.
— Боюсь, — прошептала она и хотела податься назад, но рука Зентека, на которую она опиралась, была решительной и непреклонной. Малгожата прекрасно выглядела в вечернем платье, но сошла по лестнице неуверенно и, увидев через открытую дверь зал ресторана, утопающий в полумраке, со множеством людей, которые уже заняли места за столиками, остановились.
Капитан усмехнулся и наклонился к уху девушки.
— Это совсем не страшно. Ты привыкнешь к этому скорее, нежели предполагаешь. С этим так же, как с умением плавать: нужно иметь достаточно смелости, чтобы прыгнуть в воду. А потом уже все идет само собой.
— Я умею плавать с детства, — сказала Малгожата драматичным шепотом. — Но у нас есть река, а здесь… — она не закончила фразу.
В этот самый момент мимо них прошел высокий красивый молодой человек привлекательной наружности. Он шел один, оглядываясь по сторонам, по всей вероятности, также был здесь первый день, так как кожа его еще не приобрела бронзовый оттенок. Он остановился в дверях ресторана и скучающим взглядом скользнул по столикам. Потом отвернулся в поисках пепельницы, где мог бы погасить сигарету, которую держал в руках. Когда его взгляд упал на Малгожату, он внезапно выпрямился и совершенно открыто скользнул по ней восхищенным взглядом. Отойдя в сторону, он еще раз обернулся, как будто не мог оторвать взгляда от девушки.
— Почему он так на меня смотрит? — шепотом спросила Малгожата, уже без сопротивления позволив увлечь себя к двери, ведущей в ресторан.
— Почему? — Зентек остановился, в поисках свободного столика. — Вслед такой девушке каждый обернется… О, сядем за этот…
И он направился к маленькому столику у стены, отделенному колонной от остальных. Малгожата шла перед ним, чувствуя на себе взгляды мужчин и женщин, мимо которых они проходили. Головы мужчин поворачивались ей вслед, когда с опущенной головой, зарумянившись, она старалась как можно быстрее дойти до места. Ей казалось, что все это длилось целый час. Наконец она упала на стул, который придвинул ей Зентек.