— Ну, если будешь в наших краях, заходи, — говорит ему мой отец.
— С удовольствием, спасибо, — Йен пожимает ему руку и прощается со всеми.
— Я тоже пойду! — и догоняю его, обеспокоенная тем, что уйду не попрощавшись, прежде чем позволить себе сделать так же.
— Ты, правда, уходишь? — мрачно спрашивает Стейси.
— Именно. Девчонки ждут меня, чтобы сходить в музей.
Моя сестра смотрит на меня, прекрасно зная, что это полное враньё, но у неё не хватает мужества обличить меня.
— Всем пока! — прощаюсь я и, надев пальто, выхожу вслед за Йеном.
— Побег? — иронично говорит мне Йен, пока я еще не успела закрыть входную дверь.
— Можно сказать и так, — подтверждаю я. Мне теперь нечего скрывать, когда он познакомился с моей семьёй, он, по крайней мере, поймёт, почему я убегаю.
— Хорошего тебе пути, — говорю ему я на прощание, направляясь к своей машине.
— Мы можем один раз поговорить, как приедем в Лондон? — спрашивает он, останавливая меня.
— А зачем? — спрашиваю обеспокоенно. — Разве мы уже не сказали слишком многого?
— Я хочу поговорить с тобой, — говорит мне он, не слишком вдаваясь в детали. Как бы я хотела уметь избежать этого, но я страшно сглупила и теперь придётся за это расплачиваться.
— Окей, но дай мне хотя бы немного отдохнуть. Сегодняшнего ужина мне более чем хватило. Мне нужно всё переварить, и я сейчас не о пище.
Йен усмехается.
— Интересная семья. Почти может составить конкуренцию моей.
— Нам надо их познакомить, — предлагаю ему, подшучивая.
— Было бы забавно, — подтверждает он.
— Но надо будет убрать ножи со стола, — добавляю я.
— Ну, даже вилки могут стать опасным оружием, — замечает он с улыбкой.
— Тогда только фастфуд. Могу себе представить, как его будет есть твой дедушка!
Сцена, всплывшая в моём воображении настолько комичная, что Йен начинает безудержно смеяться.
— Это как раз то, что ему нужно.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, не зная, что сказать.
— Тогда я буду ждать тебя после ужина, — говорю ему я.
— Окей, — кивает он, садясь в машину.
Мне не остаётся ничего другого, как сделать так же.
* * *
Моя сестра даёт мне время только добраться до Лондона, прежде чем начать доставать меня телефонными звонками. Уже десять минут мой телефон названивает без остановки. Не зная, что ответить, я решаю пока что не отвечать.
— Неужели тебе не жаль бедного парня? — говорит мне Вера, проходя мимо моей комнаты и думая, что мне звонит Йен.
— На самом деле бедный парень заявился в доме моих родителей… как ты уже знаешь, ведь это ты, дорогая моя, дала ему адрес. Для справки: это не он заваливает меня телефонными звонками. И, кстати, он приедет сюда после ужина поговорить со мной, не знаю о чём, — объявляю я ей, стараясь выглядеть ничуть не обеспокоенной этой перспективой.
— Не используй этот тон! Я и подумать не могла, что он направится к твоим родственникам, — защищается Вера.
— Но ты на это надеялась, когда дала ему адрес… — замечаю я кисло.
— Возможно, я бы поставила пенни, — говорит мне сведуще. — Кстати, если это не Йен, то о ком, чёрт возьми, идёт речь? — спрашивает она, вновь обратив внимание на сводящий с ума телефон.
— О моей сестре.
— Почему? Ты же её только что видела.
И надеюсь, что снова увижу её нескоро.
— Из-за того, что она видела, теперь есть проблема…
Вера смотрит на меня с видом инквизитора.
— А какого дьявола она видела? — спрашивает обеспокоенно.
— Она присутствовала при поцелуе,… — говорю глухим голосом. — В дворике моих родителей.
У Веры отвисает челюсть.
— Разъясни-ка мне, он отправился к тебе, ехал туда почти час и, тут же добравшись, начал тебя целовать?
— Не совсем, но то, как ты это произнесла, звучит ужасно.
— Но это так. Он, должно быть, потерял от тебя голову, — изрекает она, заходя в комнату.
— Он вовсе не терял от меня голову.
— О, да, так себя ведёт только влюблённый по уши, дорогая моя, — настаивает она.
— Нет, и у меня есть для тебя новость: где ты видела женщину, которая бы не упала к его ногам с благоговейным видом?
— Сделав исключение для благоговейного вида, который тебе совсем не идёт, хочу напомнить тебе, что ты тоже упала к его ногам.
Об этом мне вспоминать совсем не хочется.
— Я не падала, — защищаюсь я. — Максимум споткнулась по ошибке.
Вера смеётся.
— Ну ты и врушка. Он тебе нравится, так что плохого в том, чтобы признать это?
Смотрю на неё раздражённо.
— Он мне совсем не нравится!
Моя подруга смотрит на меня так, словно имеет дело с умалишённой.
— Правда? Почему же я тогда думала, что он тебе хоть немного да нравится, раз уж ты была с ним в постели?
Предпочитаю не придавать этому такого большого значения.
— Признаю, что объективно он привлекателен, и что где-то глубоко, но очень глубоко в душе, он интеллигентный человек…
— Ах, — взрывается смехом Вера. — Смотрю, ты несёшь полную чепуху!
Стараюсь не позволить ей прервать меня.
— …но остаётся тот факт, что он не мой тип мужчины.
— И хвала небесам! Ты не отдаёшь себе отчёт в том, что твой вид мужчин вызывает одно отвращение? — Вера тяжело опускается рядом со мной. Эта фраза жестока, думаю я с раздражением.
— Кстати, ответь, пожалуйста, на звонок или отключи звук: у меня сейчас голова лопнет.
Она говорит правду, у меня нет права надоедать остальным.
Хватаю телефон и в минуту храбрости решаю ответить.
— Алло? — говорю со скучающим видом, прекрасно зная, что меня ждёт.
— Не могу в это поверить! — гремит Стейси на другом конце трубки. Ей следовало бы запатентовать этот гротескный тон голоса.
— Во что? — спрашиваю почти скучающе.
— Что ты встречаешься с человеком из знатной семьи! — говорит мне недоверчиво. — Но ты с ума сошла — встречаться с таким, как он?
— Это тебя не касается, и я с ним на самом деле не встречаюсь, — и это чистая правда.
— Даже не пытайся сбить меня с толку! Ты бросила Чарльза ради этого типа? — спрашивает с подозрением.
— Это Чарльз меня бросил, а не наоборот. Не то, чтобы я не была ему за это благодарна… Кстати, если не веришь, можешь позвонить ему, — а вот теперь я начинаю уставать. Мне тридцать три года, а моя сестра не должна чувствовать, что у неё есть право лезть в чужие дела.
— Ну что ты говоришь, такой, как Чарльз! — говорит почти напыщенно.
— Ты именно для этого мне звонила? — спрашиваю её сухо.
— Ну, чтобы сказать тебе, что ты совершаешь ошибку! Прежде всего, твоя семья его терпеть не может… — начинает жалобно.
Это отчасти неправда, они ненавидят мир, к которому он принадлежит, но после увиденного сегодня я могу сказать, что они не ненавидят его самого. Если это возможно, они его даже оценили.
— …и потом, он слишком богат… — насчёт этого я также могу согласиться, но он не виноват в том, что родился в такой семье.
— … не говоря уже о том, что он тебя бросит, и ты будешь страдать, — завершает свою тираду Стейси.
— Я не могу страдать, потому что я с ним не встречаюсь, — говорю ей спокойно.
— Но ты с ним целовалась! И я уверена, что это было не один раз! — клевещет она.
— А вот это уже совсем не твоё дело, — отрезаю я. Мне кажется, что этот разговор порядком затянулся. — Пока, — говорю ей холодно.
— Окей, но я прошу тебя быть внимательной. Ты знаешь, из чего сделаны подобные люди.
Отсылка к ситуации, увиденной Майклом, очевидна.
— Да, я действительно об этом знаю. Тебе не нужно волноваться.
Мы быстро прощаемся, а потом я обессиленно падаю на кровать.
— Могло быть и хуже! — говорит мне Вера с другой стороны дома.
— Ты так думаешь? — отрезаю с иронией, хватая подушку, чтобы спрятать в ней лицо.
Эти выходные я не забуду…