— Ты не можешь оплатить всё, — тут же вмешиваюсь я.
— Это меньшее, что я могу сделать, — говорит он на удивление ровным голосом, словно он вдруг что-то осознал.
Я не собираюсь позволить ему подобное, пусть придержит свои угрызения совести при себе.
— Прости, Йен, но, как ты уже понял, это моё первое свидание с Дженни и я попаду в неловкое положение, если позволю тебе оплатить счёт, — замечает Элиот прежде чем я начинаю злиться.
Йен пожимает плечами.
— Окей, раз ты так хочешь, можем оплатить пополам, — неохотно соглашается он.
Эти двое удаляются на несколько минут, чтобы оплатить счёт, оставляя меня наедине с Донной. Как мило.
— Тебе нравится Йен? — говорю я ей, не зная о чём с ней поговорить.
— О, да! — восклицает она восторженно. — А кому он не нравится? Такой богатый граф! Понимаешь? А однажды и я стану графиней!
Опять та же история. Ну, неужели, никто из них не отдаёт себе отчёт в том, чего стоит Йен без знатности рода и семейных сейфов? Возможно ли, что ни одна их них не понимает, как он ненавидит быть преследуемым из-за таких ничтожных вещей?
— В первую очередь Йен – великолепный профессионал, полностью компетентный в своей работе. А ещё он очень корректный, искренний, целеустремлённый человек. Тот факт, что он благородных кровей и с гербом, скорее недостаток для него, потому что все свято уверены, что приобретённые им вещи появились по наследству, но на самом деле потому, что он работал, как и мы все, чтобы обеспечивать себя, — я даже воодушевилась. Я начала говорить, и ничто, кажется, меня не остановит. — Почему меня оценивают как какого-то гения в помещении банка, в то время как его видят лишь одним из тех, кому вещи приносятся на серебряном блюдечке? Даже если на самом деле это не так?
Барби с изумлением смотрит на моё покрасневшее лицо.
— Вау, — только и произносит она, а потом смотрит в какую-то точку позади меня, в точку, которая поражена моими словами.
— Мне нужно в уборную, — говорит нам Донна и уходит.
Йен медленно приближается, смотря на меня с таким видом, будто случилось чудо.
— Что? — спрашиваю его сухо и сердито.
— Элиот снаружи говорит по телефону, — сообщает он мне. — Дженни…
Я тут же его останавливаю.
— Пожалуйста, не говори ничего, — прошу его тихим голосом.
Он смотрит на меня, а затем улыбается.
— Окей.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга.
— Прости, — извиняется он. — За то, что испортил тебе вечер.
Фыркаю.
— Могу себе представить. Ты прямо корчишься от боли.
Он улыбается.
— Прости, мне, правда, очень жаль. Я бы никогда не сделал подобного.
— Это очевидно, — отрезаю я, стараясь не выглядеть виноватой.
Он умолкает, будто для того, чтобы набраться храбрости признаться мне в чём-то.
— Но я ревнив, — говорит он тихо. — Очень ревнив.
Фраза неожиданная, а голос почти нежен. Я поднимаю глаза для того, чтобы увидеть его собственные и обнаруживаю, что этим вечером они темнее, чем обычно.
— И если бы я мог, я бы сейчас тебя поцеловал, — говорит он, наконец, но не приближается.
Я молчу, смотря на него поражённо, потому что, проклятие, я на самом деле хочу, чтобы он это сделал.
— Элиот — хороший человек, не отрицаю, но он появился слишком поздно. Хочешь ты это признавать или нет, но мы сейчас вместе, — заключает он. — Я не думал уточнять это, будто мы дети, думал, что это и так ясно. Но если нужно, чтобы я сказал тебе это напрямую, без проблем. Мы вместе. Смирись с этим.
В сомнении закрываю глаза, неспособная ответить.
— Ты чувствуешь, что ты свободна? — не унимается Йен. — Ты, правда, способна познакомиться с кем-нибудь, прямо сейчас?
— Нет, — признаю я искренне. — Не особо. Бедный Элиот, уверена, это худшее свидание в его жизни.
— Клянусь, были и хуже, — говорит мне Элиот, появляясь перед нами. — Очевидно, вам есть что выяснить, а я появился в неподходящий момент, — его голос серьёзный.
Нам с Йеном неловко, мы не знаем даже, что добавить.
— Мне нужно провести Донну домой, — говорит мне, в конце концов, Йен, будто бы извиняясь.
— Знаю, — отвечаю я. И я рада этому, потому что на самом деле мне нужно немного побыть одной и обдумать всё то, что Йен мне сказал за последние пять минут.
— Давай, Дженни, я провожу тебя домой, — предлагает со своей стороны Элиот.
— Правда? — спрашиваю его я. — Я могла бы взять такси.
Элиот искренне успокаивает меня.
— Без проблем, — его улыбка настолько убедительная, что я соглашаюсь.
Мы прощаемся в некотором смущении. К счастью. Я сомневаюсь, что мы опять где-нибудь встретимся вчетвером. После этого мы идём в разные стороны: Донна и Йен идут к его Порше, а мы с Элиотом направляемся к его автомобилю, прочному Фольксваген Гольф.