Я же, испытывала смешанные чувства, наблюдая за черноволосым парнем.
С одной стороны, я знала что он — мой враг, который пытался меня убить как и остальные участники Альянса. Но, с другой, пробудившиеся воспоминания о забытом детстве, заставляли проявляться непонятному трепету у меня в груди. Это была некая привязанность, забытое когда-то чувство родства.
Смешавшиеся эмоции разрывали меня на две части, и я растерянно застыла на месте, совершенно забыв почему здесь оказалась.
Воспоминания наворачивали бессчётные обороты у меня в голове, словно опадающие на землю перья, навязчиво затуманивая взгляд.
Этот парень — мой старший брат. Но тогда почему, он настолько отличается от того Ёсиды, которого я знала?..
Словно это совершенно другой человек, его пустые глаза потерявшие всякую надежду, были направлены в неизвестную мне сторону.
— Я слышал, твои воспоминания вернулись. — мужской голос раздался у меня за спиной. Тсукаучи сочувствующие смотрел на меня. — Вам стоит поговорить. Но не расслабляйся. Пусть он — твой брат, он остаётся злодеем, который забрал достаточно жизней.
Я перевела свой сожалеющий взгляд в пол.
Он прав.
Прошло достаточно времени с того момента, как он стал таким. Мне не нужно сейчас поддаваться эмоциям.
— Я поговорю с ним. — я благодарно поклонилась детективу и направилась в сторону двери комнаты для допросов.
Белый свет слепил глаза. Я слегка прищурилась, отвечая на раздражение яркой лампы.
Черноволосый нехотя обратил своё внимание на меня.
Его глаза сузились от неприязни, пожирая меня своим холодом. Я невольно вздрогнула от этого взгляда.
Я пошагала в сторону стола, тут же отводя свой взгляд в сторону. Усевшись на твёрдый стул, я ещё долго не могла найти слова, чтобы начать разговор.
Ватанабэ же всё это время прожигал меня своим холодным взглядом, что всё никак не прекращал источать жажду убийства.
— Ёс-сида… — всё что я смогла выдавить своим дрожащим голосом. — ты помнишь нашу маму?..
В его взгляде проявилось непонимание.
— Я помню, какой она была. — я сжала руки в кулаки. — и это расходиться с тем, что я слышала от тебя. Так… ты её помнишь?
Я видела, как меняется выражение его лица.
Отвращение. Он буквально выплюнул свой ответ:
— Она отвратительна. Эта женщина хлыстала меня своим кровавым кнутом и оставляла без еды! Как я, думаешь, её я не помню!
— А ты помнишь, как мы все вместе с ней и папой гуляли по парку возле дома
по выходным?
Его взгляд застыл, вновь наливаясь холодом.
— А помнишь, как мы стоили замок из песка в нашей песочнице?.. — на мои глаза навернулись слёзы, пока я наблюдала, как ожесточилось его лицо. — Ты правда ничего не помнишь?..
Воспоминания о тёплых днях резали больнее, чем любые ножи. Лишь потому, что я знала о том, что мне не с кем их разделить. Только потому, что я была единственной, у кого они сохранились.
— Не помню. — отрезал он своим ледяным тоном.
Стало слишком пусто.
Мне вновь захотелось забыть о всём своём детстве. Если такова была цена моих воспоминаний, я бы сразу же отказалась от них, знай это раньше.
— Наша мама была хорошим человеком… как и папа… — соленые капли стекали по щекам. — как и ты… так почему? Почему ты стал таким?..
— Хватит! — тот ударил по столу своими, скованными в квадратные наручники, руками.
Я распахнула свои глаза в ужасе, вздрогнув.
— Ты так же мне отвратительна как и мать!
***
Вскоре занятия в академии вернулись в своё русло. Мою практику и практику одноклассников отменили в связи с недавними событиями и смертью Ночноглаза, в агентстве у которого работал Мидория.
Учеба навалилась словно лавина, захватывая всё свободное время.
Я с периодически посещала полицейский участок, который, казалось, стал моим вторым домом, давала бесконечные отчёты так или иначе связанные с Алым драконом.
Как оказалось, Камата без умолку выпрашивал встречу со мной и я в итоге согласилась, чтобы облегчить головную боль полицейским.
Но наш диалог быстро закончился, стоило мне холодно отрезать:
«— Нам не о чём с тобой разговаривать.»
Рутина заставляла забыть обо всём, что произошло буквально несколько недель назад. Впрочем, я и не хотела больше вспоминать прошлое, наслаждаясь компанией своих дружелюбных одноклассников.
— Шира-чан, это движение выполняется не так. — Мина оттачивала наши навыки танцев.
Мы готовились к выступлению с песнями и танцами на Культурный фестиваль.
— Прости. — я неловко улыбнулась. — у меня совершенно нет таланта…
— Ничего. — она воодушевленно поставила руки на бока. — немного практики и стараний и у тебя всё выйдет!
Я не могла не улыбнутся в ответ на её слова.
— Ага!
Безмятежная школьная жизнь была тем, чего я всё время хотела. Одна из моих негласных целей.
Но…
Тогда почему, я чувствовала, как что-то тяжело тянет меня на дно? Почему я так отчаянно заваливала себя работой, чтобы не испытывать это чувство в груди? Ведь…
Каждый раз, перед сном, или когда у меня появлялось свободное время, закрывая глаза, голову переполняли самы различные воспоминания. Разговор с Ёсидой, что ненадолго выбил меня из колеи; страдания отца и матери, которые пытались защитить моё будущее; Камата с своими омерзительными чувствами и идеалами — всё это било по мне снова и снова, будто насмехаясь, всегда повторяло, что я никогда больше не смогу жить так же беззаботно, как мои друзья.
Часы сменялись днями. Чувство реальности постепенно угасало. Я была разбита и понимала, что если не выскажусь впаду в отчаяние.
Поэтому, собрав все последние силы, я сидела за столом и выводила иероглифы. Это был обычный лист бумаги и я дрожащими руками писала обо всём о чём думала.
В каком-то месте я запнулась. Грифель карандаша оставил невнятный жирный след на листе рядом с солёной каплей, что скатилась с моей щеки.
Это было крупной точкой во всех моих бедах.
Я пережила много событий и прошла через множество испытаний и теперь, наконец-то, отставила позади своё прошлое.
На следующий день, я вдохнула свежий осенний воздух полной грудью, сделала свободный шаг в своё будущее.
***
— Блин, я так волнуюсь! — Мина обеспокоено потирала вспотевшие ладони.
Весь класс был встревожен предстоящим событием.
— Мы проделали блестящую работу. — откликнулась Момо. — уверенна у нас точно всё получиться.
— И всё же это так волнительно! — воскликнула Урарака. — Я никогда раньше не выступала на сцене.
Мы все ждали окончания выступления Б класса, но время, казалось, как на зло длилось вечность.
— Мы можем поговорить?
Я обернулась в сторону Тодороки, что подошёл ко мне со спины.
Мы вышли с класса, оказавшись в задекорированном к фестивалю коридоре, полным различных ярких вывесок, плакатов и гирлянд.
— Не хочешь прогуляться?
Я кивнула, думая о том, что это отличный способ скоротать побольше время. Парень, похоже, думал так же.
Мы неспешно проходили мимо кипящих жизнью и азартом учеников, разглядывая настолько непривычные пейзажи, что раскрылись перед нами. Всё что сейчас здесь было — исключительно плоды тяжелой работы студентов академии Юэй, которые прикладывали все возможные усилия, чтобы проявить себя. Такова была суть Культурного фестиваля.
— Тебе уже лучше? — Тодороки обеспокоено посмотрел мне в лицо.
Я распахнула свои глаза в удивлении, встречаясь с его взглядом.
— В последнее время ты выглядела слишком измученной.
Понятно.
Так Шото заметил. Я пыталась скрыться за счастливой улыбкой и усердной учёбой, но видимо, он увидел то, в каком состоянии я была.
— Я уже в порядке. Последние несколько дней были сложными для меня. Сейчас я правда чувствую себя намного легче. — я искренне улыбнулась. — Спасибо за твою заботу, Шото.