— Учти, Снейп, мы твои фокусы знаем. Попробуешь смухлевать — поколотим.
— Ты сначала кулаки сжимать научись, — фыркнул Снейп и принялся раздавать.
По пятницам они играли в слепого Джона — почти то же, что Техасский холдем.
— Ставим, господа, — Брэйт потер руки, предвкушая новый триумф, в прошлый раз именно ему удалось взять банк, обчистив их до последнего цента.
Для второго круга кидали пятнашку, еще разогревались перед следующими ходами, пока кто-нибудь не объявит себя банкротом. Северус подтвердил участие, вытащив из помятого бумажника необходимую сумму.
— Играем.
Полетела раздача. Посмотрев на карты, он сделал большой глоток из кружки и попробовал считать эмоции противников. Тит явно был раздосадован — это угадывалось по опустившимся уголкам узкого потрескавшегося рта, он точно вылетит. А вот Брэйт прятался лучше, похоже, у него не мельче туза, а то и двух.
— Ставка в большой блайнд, — ну точно, так и есть.
Брэйт повысил сумму до сорока пяти, сразу же вложив тридцатку. Северус снова подглядел карманные карты, порадовавшись, что в этот ход был дилером, а потому ставит последним.
— Твою мать, — выругался Тит, — обязательно сразу кидать большой?
— А к чему тянуть? Я планирую обчистить вас часам к двум, чтобы посмотреть на грустные рожи, — хохотнул Брэйт. — К тому же, пиво не бесконечное. Эй, бармен! Повтори нам с братвой!
Пожевав губу, Тит нехотя согласился. Наступила очередь Северуса. Он не любил рисковать «с порога», предпочитая выжидать следующих торгов, чтобы увидеть первые три открытые карты. Но в этот раз игра грозила пройти мимо него с растущим банком.
— Поддерживаю, — деньги очутились на столе.
— Замечательно, — пенная улыбка не сходила с лица Брэйта, — очередь плаксы Тита быть дилером.
— Заткнись, ущербный.
В центре стола появились десятка, шестерка и туз. Как только последняя карта открылась, Тит смачно выругался, позабыв о сохранении тайны. Он никогда не умел жульничать.
— Это бес какой-то! Кто над картами шаманил? Ты, Снейп?
Северус спрятал улыбку в кружке. Бедный Тит, за второй партией проиграться значило, как правило, уйти пустым. Из их компании у него это получалось лучше всего.
— Кончай визжать, дружище. Большой блайнд.
— Сука!
— Северус?
— Поддерживаю ставку.
— Сука!
Тит сначала покраснел, а затем побелел, вцепившись в волосы. Он не хотел выходить, не добравшись до флопа — четвертой карты. Она могла сулить победу или позор. Северус посмеивался про себя над душевными метаниями друга.
— Да идите вы, я скидываю, — карманные карты Тита улетели в сброс. — Еще пива за шестой столик!
— А лучше водки, — хмыкнул Брэйт, — за счет твоих ставок, конечно.
— Заткнись и играй, гаденыш.
— Ну, что, моя очередь?
Открылась четвертая карта — еще одна десятка, образовав тем самым пару. Северус заинтересованно посмотрел на хранящего абсолютное спокойствие Брэйта:
— Большой блайнд.
— Пральна, мочи его, — прогундосил расстроенный Тит.
— Хотел напугать? Слабая попытка, — ставка подтвердилась.
Северус отнял колоду и вытащил из нее последнюю карту — туз, собравший вторую пару.
— Оп-па, — икнул Тит, — кто кого?
— Большой блайнд.
Северус тонко улыбнулся, открывая бумажник:
— Хотел напугать? Поддерживаю.
— Емае, да тут битва. Вскрывайтесь.
— После Вас, дорогой друг.
— Как Вы любезны, господин Брэйт.
— Да вскрывайтесь уже, джентльмены хреновы!
Северус спокойно открыл карты, среди которых оказались туз и двойка, а по всему выходил….
— Фулхаус.
В ответ на это Брэйт только слабо улыбнулся и показал тройку и пятерку. Он проиграл.
— Ха! — возопил Тит. — А есть все-таки справедливость! Северус, я болел за тебя!
— Ничего, я еще отыграюсь, а вот насчет некоторых крикливых не уверен.
— Брэйт….
— Что?
— Иди к черту. По-бе-да! Парни! Снейп взял банк!
Разгоряченный Тит совсем забыл, что ставки у них не были большими, и в целом прошел только второй круг, но это совершенно не мешало ему привлекать внимание всего бара.
— Поздравьте этого пройдоху и плюньте на вон того жулика! — орал Тит, размахивая кружкой.
— Интересно, он хоть когда-нибудь перестанет реагировать так на свои проигрыши? — шепнул ни капли не огорченный Брэйт.
— Боюсь, этого мы никогда не узнаем.
— Эй, музыкант, сбацай что-нибудь торжественное! Мой друг взял банк!
Тит пристал к парнишке с гитарой, чего и следовало ожидать. Пока они с Брэйтом разыгрывали партию, он хорошенько накидался, и теперь свободная душа уличного бродяги требовала песен, поднимающих боевой дух. Кто мог его за это винить? Музыкант расплылся в идиотской, на взгляд Северуса, улыбке и дал хорошенько по струнам, проиграв начало переделанной патриотичной песни. В его честь. Он даже имя запомнил, гаденыш.
— А парнишка-то явно намекает на чаевые, — хмыкнул Брэйт, — может, угостить его, как думаешь?
— Обойдется, еще педиков нам не хватало. Тит, Тит! Отстань от него, мы карты хотим раздать.
— Новая партейка, гм? Я в деле, но только если Брэйт обещает не мухлевать!
— Дружище, а ты точно пришел играть в Слепого Джона? А не то я могу предложить тебе пойти заплетать косички.
— Заткнись.
У этих двоих были особенные отношения. Они могли осыпать друг друга оскорблениями весь вечер (к слову, у Брэйта они звучали убедительнее и смешнее), а затем вместе волочиться до дома, вслух рассуждая о каких-нибудь оторванных от земли вещах.
— Так, господа будущие нищие, с первого раунда заходим на повышенной ставке?
— А чего нам мелочиться?
— Верно говоришь, тогда сразу влупим по тридцатке.
Так, постепенно разгоняясь, они просидели до двух часов, как Брэйт и предрекал. Но он совсем не учел, что в этот раз окажется на втором месте. А первое займет совсем не Тит.
— Гады вы, парни. Самые натуральные, — грустно заключил он, сбросив последние карты.
— Хорошо хоть не я один сегодня проигрался.
— Мне удалось остаться при своих, так что страдай в одиночестве. Северус, с заслуженной победой, — Брэйт с чувством пожал ему руку, а затем, подхватив пьяного и огорченного Тита, двинулся в сторону выхода.
Бар несколько опустел. Кто-то валялся в отключке, кто-то тоскливо пил водку, перейдя к той стадии опьянения, когда невольно начинаешь думать о жизни. Северус чувствовал себя прекрасно, ноги еще несли его и достаточно верно, чтобы не сшибать подряд выставленные столики. Единственным огорчением стал надоедливый парнишка, не покинувший сцену.
— Эй, сэр!
Кто так обращается? Северус раздраженно прикрыл глаза, намереваясь как можно дольше не оборачиваться. Он ненавидел певцов и рубашки навыпуск. Особенно мятные. А этот парнишка совмещал в себе все его внутренние запреты.
— Постойте!
Чаевых, что ли, хочет? Да еще так нагло, как будто он ему уже пообещал небо в алмазах. Коснувшись дверной ручки, Северус почувствовал за спиной слабое дыхание. Гаденыш стоял непозволительно близко и почему-то молчал.
— Чего тебе? — гаркнул он, резко обернувшись, чем напугал бедного музыканта.
— Я хотел только поздравить Вас, — это чучело в очках улыбнулось ему самой невинной улыбкой в мире. — Если бы Вы и Ваши друзья были бы здесь, я с радостью исполнил бы новую песню.
— Не нужно. — поморщился Северус, — иди отсюда. Денег не дам.
— Я не прошу, сэр. Просто поздравляю.
И на секунду прижался тонким телом, попробовав заключить в объятия, которые почему-то пахли соленым морем и розами. Еще никогда Северус не чувствовал такого свежего и горького запаха одновременно, особенно в нищем квартале.
— Пошел отсюда! — заорал он, встревоженный внезапным прикосновением. — Педик!
Парнишка отодвинулся и посмотрел на него долгим взглядом немного печальных глаз.
— Поздравляю, — шепнул он и быстрым шагом пошел прочь от застывшего Снейпа.